Первая значительная попытка исследования экономического развития была предпринята К. Марксом в "Капитале", конечной целью которого называлось открытие экономического закона движения общества. Долгие десятилетия эта попытка оставалась единственной. Однако во многом цель "Капитала" не была достигнута: составлявшие немаловажную часть теории развития исследования накопления капитала, обнищания пролетариата и уничтожения капитализма носили линейный характер, т.е. основывались на представлении об однонаправленности и предопределенности истории, и имели систему ограничений статического характера. Так, система допущений многих теоретических схем предполагала отсутствие научно-технического прогресса, безработицы, внешней торговли, акционерного капитала, кризисов, непроизводительной траты капитала, изменений в налоговой системе, монополии; считалось, что спрос равен предложению, а органическое строение капитала растет во всех сферах производства; норма прибавочной стоимости была принята неизменной, т.е. национальная экономика была представлена как закрытая, равновесная система, что в большой мере и способствовало появлению "пророчества" о предстоящей гибели капитализма и формулировке ряда законов (обнищание пролетариата, закон-тенденция нормы прибыли к понижению), действие которых наблюдается исключительно при соблюдении системы допущений, что в реальности практически недостижимо (сноска 1).

То же самое относится к теории экономического развития Й. Шумпетера, исходным пунктом исследования которого был "хозяйственный кругооборот" (представляющий собой, по сути, равновесное состояние) закрытой экономики. Среди главных пунктов системы ограничений мы находим следующие: прибыль и процент отсутствуют, производители возмещают лишь издержки, хозяйственные связи в национальной экономике неизменны, царствует полная свобода конкуренции, объем производства определяется из предыдущего опыта сбыта, спрос и предложение равны, экономика неподвижна (сноска 2).

Естественно, статические предпосылки не дали возможности построить реальную систему гипотез, но позволили сделать лишь первый шаг в исследовании развития национальной экономики. К сожалению, этот шаг надолго остался и последним, поскольку в дальнейшем интерес к проблемам закономерностей и движущих сил развития переключился в основном на проблемы экономического роста, его темпов и экономических циклов.

Во многом это объясняет и путаницу в понятиях в теории экономического развития. Наиболее часто развитие национальной экономики отождествляют с одной из его линий

- прогрессом (сноска 3) или с его формой - эволюцией (гораздо реже - с революцией), протекающей без скачков (сноска 4); с экономическим ростом, с одним из возможных результатов развития - усложнением или усовершенствованием. После Второй мировой войны наиболее распространенной трактовкой экономического развития среди западных экономистов немарксистских направлений стало понимание его как процесса структурных изменений, обусловленного ростом дохода на душу населения (сноска 5). Но, во-первых, рост доходов населения лишь один из многих факторов развития национальной экономики. Во-вторых, в процессе развития меняются не только структура системы (состав и связи), но и отношения между компонентами системы, а также механизм функционирования национальной экономики. В-третьих, изменение структуры экономики является одним из результатов экономического развития, следовательно, второе не может быть определено через первое.

Возражения вызывает и точка зрения, согласно которой суть экономического развития состоит во взаимодействии хозяйственной системы и институтов (сноска 6), поскольку здесь отождествляется функционирование и развитие экономики. Близко к этому пониманию развития подходит отождествление его с совершенствованием функционирования экономики (сноска 7), что совершенно неприемлемо, поскольку это различные процессы. Кроме того, в процессе развития изменяются не только функционирование экономики, но и ее состав и связи.

Н.Я. Петраков и В.И. Ротарь связывают развитие национальной экономики с понятием цели: процесс развития в их понимании, представляет собой процесс нахождения кратчайшего пути к четко очерченной цели, а также одновременный процесс поиска и корректировки целей развития (сноска 8). Но, как выяснено в § 2 главы 1, национальная экономика сама по себе не является целевой системой. Цель национальной экономике задается государственными органами (так как осознание цели требует рефлексии на уровне всей системы, а экономика, будучи неживой системой, ею не обладает), которым она транслируется с элементарного уровня. Государственные органы, как показывают современные политэкономические исследования, даже если ставят цели, далеко не всегда пытаются осуществить их, занимаясь нередко лишь решением повседневных вопросов, и не ищут кратчайший путь к ним (пример России 90-х гг. вполне нагляден). С точки зрения указанных авторов, это означало бы, что национальная экономика, не осуществляющая какой-либо цели, не развивается, что не соответствует действительности: качественные изменения происходят в любой системе вне зависимости от того, стоит перед ней какая-либо цель или нет.

Большой шаг вперед представляет собой распространенное определение развития экономики как процесса накопления и реализации ее потенциала, но понимание реализации потенциала как изменения внутренней структуры, расширяющего возможности экономического роста и повышающего эффективность затрат труда, во многом лишает его преимуществ по следующим причинам. Во-первых, как уже отмечалось, в процессе развития происходит изменение не только структуры, но и функционирования экономики; во-вторых, результатом развития (которое может быть не только прогрессивным) может стать не расширение, а сужение возможностей экономического роста, эффективность труда (но не затрат) и производства тоже может снизиться.

Ближе всех к правильному пониманию развития национальной экономики подошел Й. Шумпетер, который трактовал развитие как дискретное движение от одного кругооборота к другому, стихийно порожденное самой экономикой; изменение траектории, по которой осуществляется кругооборот; смещение состояния равновесия (сноска 9). Особенно ценными являются акценты на дискретность развития и порождение его внутренними силами национальной экономики. Тем не менее и в этом определении есть слабые места. Й. Шумпетер предполагал, что большую часть времени национальная экономика находится в состоянии равновесия, а затем внезапно, скачком переходит в другое состояние равновесия. Здесь и возникает вопрос: каким образом это может произойти в экономике, в которой отсутствует прибыль (и, следовательно, у производителя нет стимула не только что-то менять в системе, но и вообще производить даже в рамках того же "хозяйственного кругооборота"), в которой объем производства определяется исходя из предыдущего опыта, а спрос и предложение равны (так что неясно, почему должно установиться новое равновесие). С точки зрения системно-самоорганизационных концепций остается возможность воздействия среды национальной экономики - именно она определяет поведение закрытых систем, которые и рассматривал Й. Шумпетер, но тогда каковы закономерности открытых национальных экономик, составляющих подавляющее большинство реальных систем? Видимо, Й. Шумпетер ясно осознавал недостатки своей схемы и именно это побудило его внести в нее на момент перехода предпринимателя и кредит. Но осталось неизвестным, что побуждает предпринимателя в условиях равновесия проводить инновации (при прибыли, равной нулю), банкира - выдавать ссуды (при проценте, равном нулю), и, таким образом механизм и движущие силы развития. Эти противоречия так и останутся неразрешимыми до тех пор, пока мы не откажемся от взгляда на экономику как на статичную, закрытую, равновесную систему. Равновесие лишь краткий миг, момент существования системы, который быстро сменяется неравновесием.

С точки зрения системного подхода и концепций самоорганизации развитие национальной экономики представляет собой глубокое качественное изменение ее состава, связей (т.е. в целом структуры) и функционирования. О саморазвитии экономики речь может идти, когда эти изменения продуцируются компонентами и элементами национальной экономики. Когда же качественные изменения являются результатом воздействия внешней среды, то развитие экономики становится организуемым.

Законы саморазвития экономики (а тем более "организуемого" развития) не выводимы из индивидуальной психологии человека. Это не противоречит тезису о том, что саморазвитие является продуктом кооперации индивидов между собой, институтов и институтов с индивидами, поскольку именно кооперации деятельности мы обязаны существованием общественных институтов, их изменением. Возможно, и человек в нынешнем своем виде также является продуктом кооперации деятельности (сноска 10). Вследствие этого законы экономического развития являются общественными законами, а развитие экономики предполагает одновременно развитие ее компонентов и элементов (воплощающих в себе не только субъект, но и объект развития), связей, отношений, изменение механизма функционирования на всех уровнях (включая государство как часть экономики и как часть ее среды), а также типов и темпов экономического роста. Экономическое развитие сопровождается и, возможно, продуцируется развитием субъекта, его деятельности, а крупные точки бифуркации (скачки) сопровождаются резкими изменениями в сфере его мотивации (что мы сейчас наблюдаем в России в области, например, трудовой мотивации и, вследствие этого, в отношении к труду), а также степени специализации, способах согласования интересов.

Темпы, направление и тип развития национальной экономики зависят от ее прошлого, в том числе структуры и механизма ее функционирования, достигнутого уровня развития, характера среды и типа связей с ней, потенциала национальной экономики. Рассмотрим данные факторы, влияющие на выбор траектории развития, подробнее. Прошлое национальной экономики служит определенным "ограничителем" при выборе ею аттрактора в точке бифуркации - из почти бесконечного множества путей развития она может выбрать лишь соответствующие ее природе, уровню развития, сформированным в процессе прошлого ее развития. То есть развитие экономики происходит в соответствии с "принципом непрерывности Визера", который гласит, что картина меняется не произвольно, но каждый последующий момент согласован с предыдущим состоянием (сноска 11). Поэтому попытки современных российских властей построить капитализм свободной конкуренции или развитой капитализм, как это провозглашается, обречены на провал, как и стремление построить коммунизм, так как свободная конкуренция - далекое прошлое как российской экономики, так и экономики промышленно развитых стран (что бы ни утверждали их руководители), а для "развитого капитализма" и коммунизма экономика России еще не созрела.

Принцип непрерывности Визера можно распространить и на среду национальной экономики: выбор аттрактора производится и в соответствии с "историей" среды и характера взаимосвязей с ней. Так, если природная среда бедна, то экономика может выбрать аттрактор, предусматривающий ресурсосбережение, и, следовательно, аттрактор инновационного типа (пример - современная японская экономика) или, наоборот, закрытость экономики и состояние, близкое к гомеостазу с природной средой (пример - Япония до революции Мэйдзи). Характер окружающей природной среды - близость моря или отдаленность от него - может сформировать особый - "прибрежный" или "континентальный" тип развития (сноска 12).

На выбор аттрактора влияет также накопленный потенциал национальной экономики, к которому относятся природные, информационные ресурсы, пространство, техника, технология, организация производства и управление на всех уровнях. Это означает (в противовес общепринятому мнению, согласно которому производственные отношения отделены от технико-экономических отношений, а развитие экономики считается независимым от последних), что "выбираемому" аттрактору должен соответствовать потенциал экономики.

Эти факторы могут служить как ограничителем, тормозом развития, направляющим национальную экономику на "проигрышные" аттракторы или даже странный аттрактор, так и катализаторами экономического развития, способствующими выбору выигрышного аттрактора и повышению темпов роста национальной экономики. Например, такими катализаторами явились города, отличающиеся высокой степенью адаптируемости к изменениям; их появление способствовало развитию обмена, повысило степень адаптируемости экономики в целом. Катализаторами было также появление и распространение пищевых продуктов, которые привели к мощным "приливам истории" (сноска 13).

Среди общих вопросов теории экономического развития дискуссионным остается и вопрос о показателях уровня развития, наиболее часто в качестве которых называют либо повышение органического строения капитала (характерно для марксистской школы), либо рост доли обрабатывающей промышленности, либо ускоренные темпы роста третичного сектора, производящего предметы роскоши, чему способствует, по мнению поддерживающих данную точку зрения исследователей (Д. Белл, К. Кларк, Ж. Фурастье, У. Ростоу и др.), технология, высвобождающая все больше ресурсов. Эти точки зрения отражают стремление дать всеобщий, вневременной и внестадиальный количественный показатель уровня развития, что вызывает возражения: повышение органического строения капитала и рост доли обрабатывающей промышленности может служить одним из показателей уровня развития на его индустриальной стадии; надо думать, что и ускорение темпов роста третичного сектора не является вечным и универсальным показателем уровня развития и также присуще определенной стадии или стадиям развития. Вызывает сомнение сама возможность существования универсального количественного показателя уровня развития, поскольку развитие - это прежде всего качественное изменение структуры и функционирования экономики, отражающееся на всех без исключения сторонах жизни не только экономики, но и каждого индивида и общества в целом.

Показателем уровня развития может служить лишь качественный показатель, отражающий, насколько экономика выполняет свои функции, главная из которых - удовлетворение материальных, социальных и духовных потребностей населения, создание условий для расширенного воспроизводства и развития человека, проявления его сущностных сил. Количественные показатели дают представление об уровне развития экономики лишь в грубом приближении и должны меняться по мере изменения актуализированных потребностей и способов их удовлетворения.

Кроме показателей уровня развития, можно выделить также индикаторы развития, т.е. показатели, указывающие, что развитие имеет или имело место, в качестве которых могут служить главные макроэкономические показатели в совокупности (ВНП, ВВП, РЗП, уровень безработицы, норма прибыли и т.д.): плавное их изменение свидетельствует о том, что экономика находится в эволюционной фазе, скачкообразное - в точке бифуркации.

Темпы изменений части данных показателей отражают темпы экономического роста, но это не должно служить основанием для отождествления экономического роста и экономического развития или одной из его форм или линий (сноска 14): если развитие отражает качественное изменение национальной экономики, то экономический рост - количественное.

Помимо отождествления экономического роста с развитием экономики, нередко встречается определение его как увеличения богатства, (сноска 15) что не вызывает особых возражений, кроме одного - трудности его измерения, поскольку богатство понимается как то, что ценят люди, т.е. как потребительная ценность, субъективная полезность (то, что ценит один, другой может и не ценить), а от поиска показателя, измеряющего полезность, политическая экономия отказалась. Таким образом, до конца следуя данной точке зрения, экономическая наука либо должна отказаться от попыток измерения экономического роста и его темпов, либо использовать для этого непригодные, с рассматриваемой точки зрения, показатели (размер и темпы роста ВНП, ВВП и т.д.).

По нашему мнению, экономический рост представляет собой увеличение объемов национального (если речь идет о национальной экономике) производства материальных и нематериальных благ, выражающее количественные изменения состава национальной экономики и взаимосвязей в ней.

Ошибочно считать, что экономический рост выражается только в смещении кривой производственных возможностей вправо (рис. 8) и связывать его исключительно с увеличением предложения ресурсов, как это принято (сноска 16), поскольку национальная экономика нередко не использует все имеющиеся у нее ресурсы, т.е. точка, показывающая на графике действительное распределение ресурсов и их использование отраслями, может располагаться не на кривой, а в области, ограниченной кривой производственных возможностей и осями координат (рис. 9). Это, в свою очередь, означает, что

экономический рост возможен и без смещения кривой: может произойти приближение точки к кривой. Данная точка зрения отчасти подтверждается результатами исследований Ф. Хайека, согласно которым высокий темп роста чаще всего является доказательством упущенных возможностей и свидетельствует не столько о хорошей политике в настоящем, сколько о дурной - в прошлом (сноска 17).

Сдвиг кривой производственных возможностей вправо связан, скорее, не с процессами экономического роста, а с процессом развития. Ресурсы, доступные в определенный период времени, ставят пределы экономическому росту, а их увеличение происходит в результате качественного изменения структуры и функционирования экономики(т.е. ее развития), а также научно-технического прогресса. Связь между доступными ресурсами (значит, и кривой производственных возможностей) и экономическим ростом носит нелинейный характер. В этом убеждают хорошо известные примеры высоких темпов роста бедной природными ресурсами Японии и богатой ресурсами России, переживающей глубокий спад производства, причем последняя редко достигала высоких темпов роста. Нелинейность связи между темпами экономического роста и природными и трудовыми ресурсами страны объясняется тем, что на первые влияет огромное количество факторов, среди которых качество, мобильность и взаимозаменяемость ресурсов, возможность использования зарубежных источников ресурсов, налоговая, инвестиционная политика, объем инвестиций, норма накопления, НТП, степень и способы вмешательства государства в экономическую жизнь, законодательство, которые, в свою очередь, определяются аттрактором, выбранным национальной экономикой в точке бифуркации, и особенностями национальной психологии. Последние, да и другие факторы находятся под влиянием экономических и социальных институтов, а их характер, в свою очередь, формируется и изменяется в зависимости от аттракторов, каждый из которых характеризуется особой структурой и функционированием экономики.

Экономический рост и экономическое развитие взаимно обусловливают друг друга: экономический рост в эволюционный период может быть значительной флуктуирующей силой, приводящей национальную экономику к порогу самоорганизации - точке бифуркации, за которой следует революционное качественное преобразование структуры и функционирования национальной экономики, т.е. скачку в развитии. Последний, в свою очередь, может, "сдвинув" кривую производственных возможностей, а также сняв некоторые ограничения, усилить темпы экономического роста и ускорить темпы научно-технического прогресса (которые также оказывают влияние на темпы экономического роста). Тем не менее экономический рост сам по себе не может обеспечить решения разнообразных социальных и экономических проблем, стоящих как перед человечеством в целом, так и, добавим, перед национальной экономикой, и способствует появлению новых проблем (экологических, структурных и др.).