У Мондора был дом; на постройку его он ничего ни у кого не брал. Он был обязан им только своему личному труду, или, что то же самое, своему труду, справедливо вознагражденному. Первым делом его было войти в соглашение с архитектором, который за 100 экю в год взялся поддерживать дом всегда в должном порядке. Мондор предвкушал уже, как он будет проводить счастливые дни в этом убежище, которое признается нашей конституцией неприкосновенным. Но вдруг Валерий захотел поселиться в нем. "Да подумали ли вы о том, что говорите? — сказал Мондор. — Это я построил его, он стоил мне 10 лет тяжелых трудов, а вы хотите пользоваться им?!" Порешили обратиться к судьям — глубокомысленных экономистов не искали, потому что их не было в стране. Выбрали людей справедливых, здравомыслящих, что то же самое: политическая экономия, справедливость, здравый смысл — одно и то же. И вот что постановили судьи. Если Валерий хочет в течение года занимать дом Мондора, то должен исполнить три условия: первое — через год очистить дом и сдать его в полном порядке владельцу (повреждения от времени в доме всегда не избежны); второе — уплатить Мондору 300 франков, которые он ежегодно уплачивает архитектору за исправление таких повреждений от времени, которые непременно окажутся, пока в доме будет жить Валерий, а потому он и должен по всей справедливости заплатить за них; третье — оказать Мондору такую же услугу, какую он оказал ему. Но об этой услуге Мондор и Валерий должны свободно договориться между собой.