Перед тем как начать игру, всякий раз повторяй: «Я могу защитить себя от противника, но кто защитит меня от меня самого?»

Том Уисуэлл

Шашки в моей жизни

Среди специалистов по психологической биологии теперь считается общепризнанным, что самые ранние детские воспоминания являются самыми важными и приятными. Мое первое воспоминание - о том, как мой отец играет в шашки или шахматы с каким-то милым человеком в парке на Кони-Айленд. Жизнь без настольных игр для меня - то же самое, что жизнь без любви или без искусства. Не усвоив уроков настольных игр, нечего и пытаться выиграть на бирже.

Здание Нью-йоркской фондовой биржи в доме номер 30 по Брод-стрит, Манхэттен, было предусмотрительно оснащено большим залом для игроков в шашки и шахматы, где можно отдохнуть, когда на рынке все спокойно. Арти играл в эти игры из любви к ним и по необходимости. В период Великой депрессии настольные игры были самой дешевой формой развлечения. В 1944 году в Венгрии Джордж Сорос, скрываясь от гестапо, играл со своим отцом, Тивадаром, в шахматы на пирожные, чтобы убить время. Когда Тивадар выиграл и слопал все пирожные, они переключились на «Монополию». Наслаждение, ко- торое они испытывали от этой имитации бизнеса, вполне сопоставимо с реальным.

Джордж не забыл о шахматах и после того, как обосновался в США. Для него нет ничего приятнее, чем забыть на время о своих позициях на бирже и пожертвованиях за партией игры в шахматы (или двух партиях, если первую он проиграет). В первую же нашу с ним встречу Джордж пригласил меня сыграть. С тех пор мы часто садились за шахматную доску. Я извлекал из этого множество уроков. Но оказалось, что, сколько бы я ни учился, я просто не мог усовершенствоваться в шахматах. Зато эти партии помогли Соросу. Я договорился с международным гроссмейстером Артом Бисгиром, чтобы тот провел с Соросом цикл занятий. Джордж дважды обыграл Бисгира. Я бы не смог победить Бисгира даже под страхом смертной казни.

Почему я не могу научиться играть в шахматы? Позволю себе выдвинуть одно предположение. Я привык воспринимать шахматную доску как шашечную, на которой ходить надо по черным полям. Я просто не в состоянии держать в голове всю длинную диагональ и все время помнить о возможности ходить назад. Как часто случается, что игрок на бирже, привыкший к какой либо схеме операций, не может от нее отказаться, оказавшись в новой сфере деятельности! Например, метод «покупать и придерживать» великолепен для акций, но с фьючерсами это - верный путь к катастрофе. Мне удалось выразить эту идею в достаточно язвительной форме, когда я встретился на одном собрании с августейшим директором отдела исследований престижной инвестиционной фирмы, располагавшей хорошими связями в Вашингтоне. «Наши исследования показывают, что, покупая фьючерсы на товарных рынках на месяц вперед, можно добиться 12%-ной прибыли, - сказал этот директор. - Фактически, покупая нефть на месяц вперед, всего за 12 месяцев мы получим 100% прибыли»! Эту реплику директор сопроводил презрительным взглядом в мою сторону, напомнившим мне взгляды, которыми награждали меня молокососы из Йельского университета, еще не догадывавшиеся о том, как я действую на корте для сквоша. «Сейчас собрание кончится, - ответил я, - и я немедленно открою короткие позиции по нефти. Не переживайте, вам нечего стыдиться. Последний раз, когда я слышал о такой стратегии покупок на месяц вперед, одна гигантская европейская фирма потеряла с ее помощью около двух миллиардов долларов. Надеюсь, в ваших подсчетах учтен этот факт... а также результаты дискуссии Джулиана Саймона с Эрлихом о том, что в 80-е годы цены на товарных рынках будут устойчиво падать».

Как я уже говорил, мы с Джорджем часто играем в шахматы. Каждый из нас мог найти бы себе гораздо более опытных противников, у которых можно было бы многому научиться, однако мы предпочитаем друг друга. Шахматы помогают нам вновь и вновь переживать радость борьбы, которая для каждого из нас является частью семейных традиций. Сидя за шахматной доской, я вспоминаю, как Арти загонял меня в угол за доской шашечной. Храня верность традициям, я почти всегда проигрываю Соросу, поддерживая тем самым схему отношений «родитель-ребенок»... и получая возможность вновь и вновь возвращаться к воспоминаниям о моем отце. За шахматами мы с Джорджем не разговариваем, но когда мы играли в уик-энд вслед за крахом 19 октября 1987 года, я почти физически ощущал, как он накапливает силу, беспощадно громя меня раз за разом в трех партиях.

Арти носил с собой на работу свои любимые книги: «Британское руководство по игре в шашки» и «Как играть в шахматы» Ласкера. Во время обеденных перерывов и в минуты безделья в патрульной машине Арти изучал стратегию и тактику этих игр. А после работы он играл в шашки в Сисайд-парк на Кони-Айленд. Впрочем, в конце концов Арти пришел к выводу, что настольные игры отнимают у него время, которое он мог бы потратить на другие, более полезные дела. Он был согласен с Зигбертом Таррашем, что жизнь без шахмат, как жизнь без музыки, не имеет смысла; однако рано или поздно он почувствовал, что всему должен быть свой предел. Период своего всепоглощающего увлечения шахматами Арти впоследствии называл бесплодными годами. Однако, как выяснилось, именно это его увлечение создало превосходный фундамент для моей будущей жизни.

Правда, настольные игры отличаются от реальной жизни в одном существенном аспекте: они дают нулевой итог. То есть один игрок выигрывает, а другой проигрывает. В жизни же часто случается так, что выигрывают оба. Имея дело с оппонентом, вы оба нередко ищете возможность прийти к решению проблемы, которое устроило бы вас обоих.

Один из самых знаменитых афоризмов относительно связи между настольными играми и жизнью принадлежит перу английского биолога Томаса Генри Гексли:

«Шахматная доска - это мир; шахматные фигуры - природные явления во вселенной; правила игры - это то, что мы называем законами природы. Наш противник от нас скрыт. Мы знаем, что он всегда играет честно, справедливо и терпеливо. Но знаем мы и то, что он, никогда не спустит нам с рук ошибку и едва ли будет снисходителен к нашему невежеству».

Уоррен Баффет, входящий в число самых известных в мире игроков на бирже, почти по такой же схеме персонифицирует рынок в образе всеведущего игрока-оппонента. Иногда мистер Рынок согласится покупать твои товары только по смехотворно низким ценам; а в других случаях оторвет с руками тот же товар по баснословно высокой цене. Вопрос заключается в том, сумеешь ли ты извлечь выгоду из колебаний его настроения.

Я продвинулся немного дальше в классификации своих оппонентов и типов партий, которые мы с ними разыгрываем. Во всякой игре я оцениваю расположение фигур (в особенности - пешек) как закрытое или открытое. Закрытая позиция - такая, в которой мои фигуры стоят вплотную или почти вплотную к фигурам оппонента. Открытая позиция - та, в которой черные и белые фигуры отделены друг от друга достаточно большим свободным пространством, а центр доски не занят ни нападающими, ни защищающимися фигурами. Определяющую роль здесь играет время. Агрессивная тактика игры приводит к победе. Стаунтон предпочитал закрытые позиции, а Пол Морфи - открытые. Я встречал в своей жизни многих игроков, которым отлично удавалась игра из закрытой позиции; попадались и такие, которые были великолепны в позиции открытой. Но настоящий чемпион, из тех, что встречаются один на миллиард, способен адаптироваться к любой позиции - как на шахматной доске, так и в жизненных обстоятельствах.

Величие Бобби Фишера как шахматиста состояло в том, что он был равно искусен как в открытых, так и в закрытых позициях. Но когда на шахматной доске жизни позиция открылась - вскоре после победы Фишера на мировом чемпионате, - он предпочел уйти в отставку и избрал закрытую позицию религиозной секты.

Рынок евродолларов (ныне - крупнейший в мире) можно рассматривать как закрытый рынок. Зачастую евродолларам требуется целая неделя, чтобы сдвинуться хотя бы на пять пунктов. Здесь действует стратегия долгосрочных торговых операций. А вот рынок «С&П 500» или рынок кофе чрезвычайно близки к типу открытого рынка. Цены на один контракт могут сдвинуться за день на 3000 долларов, а то и больше.

Полагаю, одна из причин, по которой Сорос стал велик, состоит в том, что он способен быстро менять стратегию в зависимости от обстоятельств. Именно благодаря этому он получает миллиардные прибыли. При открытых позициях (вроде девальвации английского фунта стерлингов) Сорос выступает во всеоружии и всячески способствует неизбежным переменам, которые должны ввести события в нормальное русло. А при закрытых позициях, когда цены колеблются вверх-вниз между полосами интервенций и поправки вводятся лишь незначительные, Сорос умудряется выжимать прибыль ежемесячно, играя терпеливо и никуда не торопясь.

Вопрос о том, как найти правильную тактику и стратегию для каждой конкретной ситуации, можно назвать великой тайной жизни. Все крупные игры в нашей жизни - образование, карьеру, любовь, брак, семью, дом - можно рассматривать как различные позиции, в разной степени закрытые или открытые. И чтобы научиться справляться с ними, весьма полезно будет взять урок-другой у шахматного гроссмейстера.

Мекка игроков в шашки

Первые мои партии в шашки были сыграны на публичных досках в Сисайд-Парк на Кони-Айленд в 1950 году. В те времена Кони-Айленд был замечательным местом увеселений. Ежедневно в Сисайд-парк стекались сотни любителей шашек. Они играли на столиках под открытым небом, на которых были нарисованы шашечные клетки; этой роскошью мы были обязаны заботам Нью-йоркского городского департамента парков и отдыха. Невозможно даже представить себе более дешевое развлечение. Все, что вам нужно, чтобы весело провести целый день, - это потратить десять центов на набор из 24 шашек.

В парке было полным-полно старожилов, эмигрировавших в Нью-Йорк еще до Первой мировой войны. Около половины игроков были родом из Шотландии, Ирландии и Уэльса, где холодный климат и скудная жизнь предоставляли идеальные условия для взращивания заядлых шашистов. До сих пор, когда бы я ни заглянул в Сисайд-парк, мне не удается сыграть партию, если у меня нет при себе шашек. Шотландцы слишком экономны, чтобы пользоваться собственными шашками. Набор шашек стоил дешевле, чем набор шахмат. Бруклин всегда был настоящей Меккой для игроков в шашки. В Сисайд-парк начали свою карьеру чемпион мира по шашкам Том Уисуэлл, eго предшественник Миллард Хоппер и множество других чемпионов. И сегодня за столиками там можно встретить завсегдатаев, средний возраст которых перевалил за девяносто лет.

Мой отец дежурил в полицейском участке с четырех часов дня до полуночи, потом спал до утра, немного играл в теннис, а затем отправлялся в Сисайд-парк. Однажды я пошел туда вместе с ним.

«Привет, Салли. Ты уже выздоровел?»

«Да, но отныне и впредь я ношу кожаные штаны. Они не горят».

«Что это значит, папа? Где был пожар?» - спросил я.

«Понимаешь, Салли славится своим умением сосредоточиться на игре. Иногда он думает по полчаса над одним ходом. Один шутник как-то раз зажег спичку и поднес ее к заднице Салли, пока тот раздумывал над доской. Прежде чем Салли опомнился, спичка прожгла штаны и опалила ему кожу. Но он все равно не убрал спичку до тех пор, пока не сделал ход и не нажал на кнопку шахматных часов. Вот такой концентрации нужно научиться и тебе, если ты хочешь выигрывать».

За другим столом полным ходом шла шахматная партия.

«Эй, Маккарти, что ты делаешь с этим кофе?»

«А что?»

«Ты размешиваешь его не ложечкой, а слоном».

Действительно, этот игрок настолько увлекся происходящим на доске, что ничего вокруг не замечал.

Один из игроков предлагает мне сыграть партию. Папа одобрительно кивает, и я, не успев опомниться, оказываюсь лицом к лицу с бородачом, у которого волос на лице больше, чем у меня - на голове. Отец потом сказал мне, что первые пять ходов я играл с ним на равных. Но вот через плечо ко мне наклоняется какой-то зануда и предупреждает: «Детка, ты сейчас продуешь!»

Те же слова я порой слышу и теперь, играя на бирже, и, как и в тот раз, меня передергивает. Обычно такое происходит, когда я заключаю сделку на плохо знакомом мне рынке. Как и Сорос, я верю в пользу быстрого вхождения в рынок и не желаю тратить лишнее время на изучение обстановки. Девиз Сороса: «Сначала вложи деньги, а потом изучай». Всякий раз, стоит мне отдать приказ брокеру на новом рынке, я в мгновение ока теряю процентов десять. Выясняется, что я не принял в расчет какого-нибудь крупного продавца или временное падение цен на товар. Спустя неделю я теряю уже двадцать процентов и, обливаясь холодным потом, понимаю, что продул. Приходится выходить из игры.

«Видишь вон того здорового шотландца? - говорит отец, указывая мне на добродушного, но чем-то явно недовольного мужчину лет сорока. - Жена выгнала его из дому, и теперь он ночует в парке. Надеюсь, тебе удастся избежать такой судьбы».

«А за что она его выгнала?»

«Она не знала, что Скотти - заядлый шашист. Вскоре после того, как они поженились, этот шотландец стал допоздна задерживаться в шашечном клубе Уисуэлла на 96-й улице. Его жена постоянно названивала ему, а он то и дело отвечал: «Сейчас приду». Когда она опять звонила, он просил секретаря клуба сказать ей: «Скотти уже ушел домой». В конце концов она не выдержала, явилась в клуб на 96-й улице, растолкала игроков в пинг-понг, подбежала к шашечному столику Скотти, смела все шашки с доски на пол, схватила его за воротник и потащила домой на глазах у всех парней. С тех пор он начал приглашать партнеров для игры к себе домой. Они обсуждали игры и постоянно бормотали: четыре - восемь, двадцать три - восемнадцать, одиннадцать - пятнадцать... ну и так далее. То и дело прерываясь, Скотти записывал все это в блокнот, а время от времени звонил экспертам вроде Уисуэлла или Сэма Гонотски, чтобы уточнить детали какой-нибудь партии. В конце концов его жена решила, что совершила ошибку, выйдя за него замуж, и браку их пришел конец. Поэтому, Викки, чем бы ты ни занялся в своей жизни, женись на такой женщине, которая будет понимать твою профессию. И ни в коем случае не приглашай друзей домой каждый вечер».

Как вам, должно быть, уже понятно, я последовал совету своего отца так же точно, как древние греки следовали рекомендациям своего Дельфийского оракула. Ухаживая за будущей миссис Нидерхоффер, которая не только понимала мою профессию, но и была моим ассистентом, я решил использовать настольные игры в качестве лакмусовой бумажки. Я привел ее в парк Вашингтон-сквер, где стояли игральные столы, за которыми еще в детстве я сыграл немало партий со своим отцом. Я попросил Сьюзен подождать, пока я сыграю партию. Обычно ветераны-шашисты в этом парке не садятся играть с незнакомцами, не желая тратить время на «неумеху». Я предложил нескольким игрокам проверить мои силы, но все отказывались», Наконец кто-то снизошел: «С тобой сыграет Юниор».

Юниор оказался оборванным, вонючим алкоголиком лет семидесяти; похоже было, что в этом парке он живет уже не первый год. Стараясь не принюхиваться, но преисполнившись уверенности в себе, я уселся напротив него Когда прочие шашисты обнаружили, что я все-таки умею играть, вокруг нас собралась толпа зрителей. Я сделал ход... и тут из толпы раздался голос: «Ха-ха-ха! Вот он тебя и поймал на «лестницу Иакова»!» И пока я всматривался ситуацию на доске, Юниор промчался вверх по «лестнице», съедая мои шашки, и вышел прямо в дамки.

Как приятно было снова сесть за шашечную доску! И как приятно было попытать счастья в борьбе с достойным противником! Но я потерпел поражение, а это было неприятно, поэтому я решил, что мне надо подучиться. Подобно своему отцу, который был формалистом, я всегда стремился осваивать новые задачи по порядку.

Окружившие нас зрители принялись наперебой советовать, что, если я всерьез намерен усовершенствоваться в шашках, мне следует брать уроки у Тома Уисуэлла (который в 71 год все еще носил прозвище Детка). В течение двадцати пяти лет он оставался бессменным чемпионом мира по шашкам и ушел в отставку непобежденным. Я разыскал его и договорился о еженедельных уроках. Это было в 1981 году; и я продолжал брать уроки у него каждый вторник вплоть до 1995 года.

«Идет совещание»

В течение пятнадцати лет Уисуэлл не пропустил ни единого занятия со мной. Учитывая, что в 1981 году, когда начались эти уроки, ему уже был 71 год, это можно назвать суровым испытанием стойкости. С другой стороны, это - показатель того, насколько шашки могут увлечь человека: порой это увлечение длится всю жизнь. Многие стали чемпионами по шашкам уже на девятом десятке. Аса Лонг, в прошлом - мастер на заводе Джонса и Лафлина в Кливленде, выиграл чемпионат США по шашкам в 1988 году в возрасте 88 лет. А впервые этот титул он заслужил на 65 лет раньше, в 1923 году, когда ему было 23 года.

Расписание визитов Тома Уисуэлла в мой нью-йоркский офис всегда оставалось одинаковым. Он являлся ко мне каждый вторник около двух часов дня. Он держался в очаровательной манере Бенни Хилла, пользуясь привилегиями 70-летнего старика, чтобы заигрывать с симпатичными девушками без страха, что его пристыдят. Каждую девушку, которую он встречал у меня в офисе, Том приветствовал словами: «Если б я встретился с такой красавицей, как вы, когда был помоложе... Но, впрочем, тогда я, наверное, не продержался бы в роли чемпиона мира целых двадцать пять лет и не написал бы, семнадцать книг». Или, например, такими словами: «Хотелось бы поиграть с вами... и в шашки - тоже». «Аза, поцелуй меня на удачу», - требовал он от моей подчиненной-шведки, чрезвычайно компетентного менеджера, которая в прошлом была моделью.

Сыграв пару партий с моими работниками, интересовавшимися шашками, Том брался за урок всерьез. В три часа пополудни работа в офисе прекращалась, и начинались шашки.

Мы не терпели, чтобы кто-то отвлекал нас от игры. Ровно в три часа дня мы вешали на дверь табличку: «Идет совещание. Просьба не беспокоить». Если компьютер вдруг начинал верещать: «Новое понижение на сырую нефть!» или: «Вы понесли убытки!» - Уисуэлл обыкновенно напоминал мне свой любимый исторический анекдот. Когда король Иоанн играл в шахматы, ему сообщили, что Филипп Август осадил его город, Руан. Король Иоанн велел вестнику удалиться и подождать, пока он окончит партию. «Из почтения к королю Иоанну вы обязаны играть, не отвлекаясь, хотя бы до тех пор, пока не выйдете в дамки». Если нам кричали через дверь, что рынок обернулся против нас и дела плохи, Уисуэлл заявлял, что многие короли встречали известие о своем смертном приговоре за шахматной доской, но ни один из них не пpeрвал партию, пока не доиграл ее до конца. Курфюрст Саксонии, услышав свой смертный приговор во время шахматной партии в тюрьме, заявил о том, что прерывать такую игру несправедливо, доиграл до конца со свойственным ему блестящим мастерством и, как всегда, выразил удовлетворение от победы.

К нам нередко присоединялся мастер спорта по шашкам Джул Леопольд. Если к нам заходили посетители они принимались ворчать: «Я всегда полагал, что шашки - это детская игра. Вы что, хотите сказать, будто по шашкам есть книги и руководства? Неужели люди вправду ухитряются зарабатывать этим себе на жизнь? На подобные реплики Леопольд неизменно отвечал: «Вот на доске стоят пять шашек. Ход черных. Надо сделать ничью. Если вы решите эту задачу за неделю, получите в собственные руки 120 долларов». До сих пор эту задачу еще никто не решил.

Том Уисуэлл

На каждое занятие Том приносил с собой 15 новых афоризмов о связи реальной жизни с настольными играми. Первая часть урока состояла из обсуждения того, насколько эти афоризмы приложимы к текущим проблемам на рынке и к нынешней житейской ситуации. За пятнадцать лет он познакомил меня более чем с десятью тысячами подобных афоризмов. Всякую игру он неизменно предварял просьбой: «Дайте мне слово, что если я выиграю, мы все равно останемся друзьями!»

Эти уроки по-настоящему помогали мне расслабиться и отдохнуть после тяжелой работы. Для таких игроков, как я, природа бизнеса состоит в том, что рынок никогда не закрывается, даже после закрытия торгов. Более того, чем ближе к вечеру, тем тяжелее становится груз накопляющихся дел.

По поводу шашечных афоризмов Том Уисуэлл (который в конце концов написал целых двадцать книг, в том числе - бестселлер под названием «Давайте сыграем в шашки») иногда говорил: «Хорошенько изучайте их. Я работал над ними всю свою жизнь, и многие из них действительно имеют практическую ценность». А однажды, имея в виду книгу, в которую он намеревался свести все эти афоризмы. Том заметил: «Это будет последняя книга в моей жизни, но она же будет и самой лучшей».

Подобно большинству людей, я, к сожалению, склонен недооценивать достойные вещи, если их слишком много. Стыдно признаться, но я не придавал усилиям Тома должного значения. Но вот однажды, впервые за пятнадцать лет, Том не явился во вторник на наше занятие. На следующий день он позвонил мне и сказал, что заблудился и не мог вспомнить, на каком этаже находится мой офис. И это утверждал человек, который еще неделю назад мог удержать в памяти ходы из десяти тысяч разных партий! «Виктор, мне нужна ваша помощь, - сказал он. - Кроме вас, у меня никого нет». В следующие несколько дней он продолжал звонить мне с подобными просьбами. Но я на тот момент только что понес одно из самых плачевных поражений за всю историю моей игры на бирже: всего за один час я потерял 40% (снова из-за иены!). И я не позаботился о Томе должным образом, как мог бы поступить при других обстоятельствах.

Вскоре Тома Уисуэлла перевезли из его дома в Бруклине, где он прожил пятьдесят лет, в дом престарелых в Квинсе. Шли дни... и постепенно я начал понимать, что сижу на золотой жиле.

Лаконичные афоризмы Уисуэлла представляли собой вершину достижений его блестящего интеллекта, позволившего ему двадцать пять лет оставаться чемпионом в игре, в которую играют миллионы людей. А как я уже объяснял, биржа, как и сама жизнь, - это та же игра. И как только я понял это окончательно, осталась единственная проблема: как организовать и подать жемчужины мысли Уисуэлла? Передо мной замаячила нелегкая перспектива классификации афоризмов Тома. Поскольку игра столь же велика, как и сама жизнь, в этих афоризмах Том касался бесконечного множества тем. Но в конце концов меня осенило: афоризмы нужно распределить в соответствии с последовательными стадиями игры!

Прежде всего, существуют правила игры - технические аспекты, связанные с доской, ходами и собственно правилами. Вторая стадия - это техника подготовки к игре. А третья - все бесчисленные стратегии, которые могут привести игрока к победе. Выделив из третьей стадии один подкласс, я установил стадию четвертую: приемы обмана - тема, близкая сердцу и кошельку большинства игроков на бирже. Оказывается, игрок в настольные игры знает о приемах обмана гораздо больше, чем биржевой спекулянт, и принимает их в расчет гораздо чаще. Пятая категория афоризмов иллюстрирует то, чем, игроки занимаются после игры. Несомненно, Уисуэлл связывал идею окончания партии в шашки с финалом своей собственной жизни. В ретроспективе многие из афоризмов на эту тему мне было трудно читать, поскольку мне стало ясно, что Том остро осознавал близкий конец своей жизни. И, наконец, ряд его афоризмов касается не столько стратегии победы, сколько характера победителя. Эти идеи не устареют никогда; более того, они применимы к любому виду игры-соревнования.

Я убежден, что всякий, кто изучит эти афоризмы, поднимется в своем развитии на новую ступень и будет гораздо лучше играть в любую игру.

Добавлять комментарии к афоризмам Уисуэлла для меня равнозначно попытке перефразировать Шекспира. Я-не Чарльз Лэм [Лэм, Чарльз (1775-1834) - английский поэт и эссеист, автор популярных обработок шекспировских пьес в форме рассказов для детей. - Прим. пер.]. Я осознаю все опасности, подстерегающие простого смертного вроде меня, который берет на себя задачи подытожить труд бессмертного. История должным образом заклеймила тех, кто в свое время редактировал Бетховена и Эмили Дикинсон. Возможно, мне следовало бы просто бросить работу над этой книгой и посвятить остаток дней задаче пропаганды мудрости Тома Унсуэлла в форме, доступной для массового читателя. Однако я тоже обладаю большим опытом в деле соотнесения игры и практической жизни, а именно это соотнесение является ключевым для афоризмов Тома. Поэтому я все же позволил себе кратко прокомментировать здесь афоризмы, вызвавшие у меня наибольший восторг.

Правила игры

Шашки могут разговаривать, наставлять на путь истинный и исцелять от болезней. Я начал этот раздел с афоризма, который больше всего был по душе самому Уисуэллу: «Ходы, которые нарушают твою позицию минимально, максимально досаждают твоему противнику». Преследуя какую-либо цель в своей жизни, вы боретесь и сражаетесь, атакуете, пытаетесь прыгнуть выше головы, но слишком часто забываете о необходимости обороны. Каждый шаг вперед создает слабое место.

Через многие афоризмы Уисуэлла проходит тема важности незаметных мелочей: ходов, сделанных для того, чтобы выждать время; осторожных ходов; правильного выбора из двух возможностей. Сколько раз в своей жизни вы пренебрегали этими мелочами - и оказывались в итоге на мели?!

Уисуэлл говорит, что если вы желаете добиться уверенности в своей позиции, вам следует начать с попытки усомниться в ней. Играя на бирже, вы должны постоянно быть начеку, потому что случиться может все, что угодно. Если вы чувствуете себя чересчур комфортно, это признак того, что пора выходить из игры. Ряд удачных, выгодных сделок в конце концов заставит вас потерять бдительность к мелочам, а это повлечет за собой потери. Рынок умеет находить способы сбить спесь с зарвавшихся трейдеров.

Ходы, которые нарушают твою позицию минимально, максимально досаждают твоему противнику.

Фигуры на доске не оживут до тех пор, пока два человека не усядутся за стол и не начнут дви�