§ 1. Действие спроса и предложения в сфере труда рассматривалось в предыдущей главе в связи с трудностями выявления реальной цены труда в противоположность номинальной его цене. Однако некоторые особенности этого действия, имеющие более кардинальное значение, еще надлежит исследовать. Они оказывают влияние не только на форму, но и на сущность действия сил спроса и предложения, причем в какой-то мере они ограничивают и сковывают свободу действия этих сил. Мы увидим, что влияние многих из указанных особенностей отнюдь не следует измерять их первыми и самыми очевидными последствиями и что те из этих последствий, которые носят нарастающий характер, в долгосрочном плане обычно являются гораздо более важными, чем те, которые не являются кумулятивными, какими бы заметными ни выглядели эти последние.

Таким образом, данная проблема во многом сходна с проблемой выявления экономической роли обычая. Мы уже отмечали, а в последующем это станет еще яснее, что непосредственное влияние обычая на то, чтобы вещь иногда продавалась по несколько более высокой, а иногда по несколько более низкой цене, чем за нее могли бы без этого воздействия заплатить, в действительности не играет очень большой роли, так как всякое такое отклонение, как правило, не обладает тенденцией к самозакреплению и к самовозрастанию, а, наоборот, оно, когда приобретает значительные размеры, имеет тенденцию приводить в действие силы, препятствующие ему самому. Иногда эти силы полностью разрушают обычай, но чаще всего они обходят его посредством постепенных и малозаметных изменений свойств продаваемой вещи, в результате чего покупатель фактически получает новую вещь по старой цене и под старым названием. Эти прямые следствия очевидны, но не кумулятивны. С другой стороны, косвенные влияния обычая, проявляющиеся в помехах свободному развитию новых методов производства и самой личности производителей, не столь очевидны, но обычно они носят кумулятивный характер, а поэтому оказывают глубокое и направляющее воздействие на историю человечества. Когда обычай сдерживает прогресс одного поколения, то последующее поколение начинает с более низкого уровня, чем оно начало бы в противном случае; всякое отставание данного поколения накапливается и добавляется к отставанию предшествующего поколения и т. д. от поколения к поколению [Следует, однако, заметить, что некоторые благотворные влияния обычая носят кумулятивный характер. Дело в том, что в число многих разнообразных представлений, включаемых в широкий термин "обычай", входят выкристаллизовавшиеся образцы высоких нравственных принципов, правил благородного и учтивого поведения, воздержания от изнурительных споров из-за ничтожных выгод; большая доля благотворного влияния, оказываемого этими принципами на национальный характер, является кумулятивной. См. кн. I, гл. II, § 1, 2.].

Так же обстоит дело и с воздействием спроса и предложения на доходы от труда. Если в какое-то время это воздействие на отдельных лиц или категории людей очень сильное, непосредственные результаты приносимых им бедствий очевидны. Однако причиняемые им страдания бывают различного рода: те, действие которых прекращается вместе с устранением вызвавшего их бедствия, обычно по своему значению несравнимы с теми страданиями, которые имеют своим косвенным следствием падение нравов рабочих или создание помех укреплению их нравов. Этот последний вид страданий порождает новые слабости и еще новые страдания, которые в свою очередь создают новые слабости и новые страдания, и так далее по нарастающей. С другой стороны, высокие заработки и высокие нравы ведут к укреплению характера личности и к более высоким заработкам, которые в свою очередь ведут к еще большему укреплению характера и к еще более высоким заработкам , и так далее по нарастающей.

§ 2. Первая из указанных особенностей, на которую необходимо обратить внимание, заключается в том, что человеческий фактор производства не покупается и не продается, как машины и другие вещественные факторы производства. Рабочий продает свой труд, но сам он остается собственником самого себя; те, кто несет расходы по его воспитанию и обучению, получают лишь очень малую долю цены, выплачиваемой за его услуги в последующие годы [Это вполне согласуется с тем широко признанным фактом, что труд раба неэкономичен; как уже давно заметил Адам Смит, "фондом, предназначенным на восстановление или, если можно так выразиться, на ремонт раба, обычно распоряжается нерадивый хозяин или беспечный надсмотрщик. Фондом, предназначенным для той же цели по отношению к свободному человеку, распоряжается сам этот человек... с соблюдением строгой умеренности и величайшей бережливости".].

Каковы бы ни были недостатки современных методов ведения предприятия, они обладают по меньшей мере тем достоинством, что тот, кто несет издержки производства материальных благ, получает уплачиваемую за них цену. Тот, кто строит фабрики, паровозы или дома, кто расходует средства, чтобы вырастить рабов, извлекает для себя выгоду от чистого объема оказываемых ими услуг до тех пор, пока он держит их в своей собственности; когда же он продает их, он получает цену, по которой оценивает чистую стоимость их будущих услуг; поэтому он производит свои затраты на них до того момента, когда, по его мнению, уже неблагоразумно ожидать, что выгоды от всяких дальнейших инвестиций возместят ему его затраты. Он должен поступать так мудро и смело, поскольку постоянно находится под угрозой потерпеть поражение в конкуренции с другими предпринимателями, проводящими более решительную и более дальновидную политику, — под угрозой вытеснения его из рядов тех, кто направляет ход мирового бизнеса. Действие конкуренции и выживание в борьбе за существование тех, кто лучше умеет извлекать из окружающей обстановки наибольшие выгоды для себя самого, ведут в конечном счете к тому, что строительство фабрик и паровозов концентрируется в руках людей, готовых и способных идти на любые расходы, в результате которых стоимость фабрик и паровозов в качестве факторов производства превысит их себестоимость. Но в Англии вложение капитала в воспитание и начальное обучение рабочих ограничено наличием средств у родителей из различных слоев общества, их способностью предвидеть будущее и их готовностью жертвовать собой ради своих детей.

Конечно, это зло отличается сравнительно малыми масштабами, когда дело касается категорий работников высших квалификаций. Большинство относящихся к этим категориям людей четко представляют себе будущее и "дисконтируют его по низкой процентной ставке". Они прилагают большие усилия, чтобы выбрать для своих сыновей наилучшую карьеру и возможно лучше подготовить их к этой карьере; обычно они хотят и в состоянии пойти для этой цели на значительные расходы. Особенно это относится к лицам свободных профессий, которые обычно стремятся скопить некоторый капитал для своих детей, но даже еще больше заняты изысканием возможностей инвестировать капитал в самих детей. Как только в верхних эшелонах труда открывается место, которое требует дополнительного и специального образования, будущие доходы от него вовсе не обязательно должны быть очень высокими по сравнению с текущими затратами, чтобы возникла острая конкуренция за этот пост.

Однако в низших слоях общества указанное зло очень велико. Дело в том, что скудные средства и низкий уровень образования родителей, их сравнительно малая способность четко представлять себе будущее мешают им вкладывать капитал в образование и профессиональное обучение своих детей с такой же свободной предприимчивостью и смелостью, с какой капитал применяется для усовершенствования машин на любой хорошо управляемой фабрике. Многие дети рабочих скудно питаются и плохо одеты; их жилищные условия не обеспечивают им ни физического, ни нравственного здоровья; получаемое ими школьное образование, хотя в современной Англии оно не столь уж плохое, все же далеко не достаточно; они располагают очень малой возможностью приобрести широкий кругозор или получить представление о содержании высших видов труда в бизнесе, науке или искусстве; с самого раннего возраста на их долю выпадает тяжкий, изнурительный труд и в большинстве случаев они обречены на него на всю жизнь. В конце концов они отправляются на тот свет, унося с собой не раскрытые способности и дарования, которые, если бы могли получить полное развитие, увеличили бы вещественное богатство страны — не говоря уж о более высоких соображениях—намного больше, чем ушло бы на расходы по обеспечению им надлежащих возможностей для их развития.

Но обстоятельство, которое следует особенно подчеркнуть, заключается в том, что это зло нарастающее. Чем хуже питаются дети одного поколения, тем меньше они станут зарабатывать, когда вырастут, тем меньше они будут в состоянии обеспечивать надлежащее удовлетворение материальных потребностей своих собственных детей и так далее в последующих поколениях. И еще, чем меньше развиты их собственные способности, тем меньше осознают они необходимость развития лучших черт своих детей и тем меньше они в состоянии развивать эти черты. И наоборот, всякое изменение, обеспечивающее рабочим одного поколения более высокие заработки и одновременно большие возможности для развития своих лучших качеств, увеличивает материальные преимущества, которые они могут доставить своим детям, увеличивая их собственные умственные способности, мудрость и предусмотрительность; такое изменение в известной степени повысит их готовность жертвовать своими собственными удовольствиями ради благополучия своих детей, хотя и сейчас даже среди беднейших слоев часто наблюдается такая готовность приносить все в жертву детям в пределах, допускаемых их материальными средствами и уровнем образованности.

§ 3. Преимущества родившихся в высших слоях общества перед родившимися в низших слоях в большой мере заключаются в предоставлении им их родителями лучших условий для познания жизни и для лучшего старта в их карьере; значение такого хорошего старта в жизни нигде так четко не обнаруживается, как при сравнении судеб сыновей квалифицированных и неквалифицированных рабочих. Не так уж много существует квалифицированных профессий, которые были бы легко доступны сыну неквалифицированного рабочего, и в громадном большинстве случаев сын идет по стопам отца. В старых отраслях домашней промышленности это было почти общим правилом, и даже при современных условиях отец часто располагает большими возможностями приобщить сына к своей собственной профессии. Предприниматели и их старшие рабочие обычно отдают парню, отца которого они уже знают и доверяют ему, предпочтение перед другим, за которого им приходится брать на себя всю ответственность. А во многих профессиях парень даже после того, когда он уже получил доступ к работе, не очень может рассчитывать на продвижение и приобретение прочного положения, если только ему не удается работать рядом с отцом или каким-нибудь другом отца, которые взяли бы на себя труд учить его и дали бы ему возможность выполнять операции, требующие строгого контроля, но зато играющие роль в приобретении им квалификации.

Сын квалифицированного рабочего обладает дополнительными преимуществами. Обычно он живет в лучшем и более чистом доме, его материальное положение более совместимо с культурным образом жизни, чем условия, к которым привык простой рабочий. Его родители, скорее всего, лучше образованны, имеют более высокое представление о своих обязанностях по отношению к детям и, наконец, что не менее важно, его мать, вероятнее всего, в состоянии посвящать больше своего времени заботе о семье.

Когда мы сравниваем одну страну цивилизованного мира с другой, одну часть Англии с другой или одну профессию в Англии с другой, то обнаруживаем, что уровень деградации трудящихся классов почти в равной мере изменяется в зависимости от объемов тяжелой работы, выполняемой женщинами. Самый ценный капитал - это тот, который вложен в человеческие существа, а из этого капитала самой драгоценной его частью является та, которая составляет результат забот и влияния матери, когда она сохраняет инстинкты нежности и самоотречения и не ожесточена тяжестью и напряжением неженского труда.

Это привлекает наше внимание к другому аспекту уже отмеченного принципа, согласно которому при исчислении издержек производства производительного труда за единицу измерения следует принимать семью. Во всяком случае, нельзя рассматривать издержки производства мужчин с высокой производительностью труда как изолированную проблему; к ней необходимо подходить как к составной части более широкой проблемы издержек производства мужчин с высокой производительностью труда вместе с издержками производства женщин, способных строить счастье своих семей, растить своих детей физически и умственно здоровыми, правдивыми и добродетельными, добрыми и храбрыми. [Уильям Петти весьма остроумно рассмотрел эту проблему в работе "Ценность людей" ('The Value of the People"); связь между издержками на то, чтобы вырастить взрослого мужчину, и издержками на создание семейной ячейки подвергли обстоя тельному научному исследованию Кантильон ("Essai sur la nature du commerce en generale". Part I, ch. XI), а также Адам Смит ("Богатство народов", кн. I, гл. VIII) и совсем недавно д-р Энгель в своем блестящем труде "Der Preis der Arbeit", д-р Фарр и др. Было выдвинуто много оценок прироста богатства какой-либо страны в результате прибытия туда иммигранта, затраты на воспитание которого в его молодые годы производились в другой стране и который в принявшей его стране скорее всего станет производить больше, чем потреблять. Оценки эти делались на основе многих схем, все они были весьма приблизительными, а некоторые в принципе явно ошибочными, но в большинстве своем они приводили к заключению, что средняя стоимость иммигранта составляет около 200 ф. ст. Нам представляется, что, если бы можно было пока игнорировать различие между полами, следовало бы исчислять стоимость иммигранта на основе схемы аргументации, приведенной в кн. V, гл. IV, § 2. Иначе говоря, нужно "дисконтировать" вероятную стоимость всех результатов его будущего труда, сложить их и затем вычесть из полученной суммы сумму "дисконтированных" стоимостей всего богатства и всех прямых услуг других лиц, которые потом будут им потреблены; следует заметить, что при таком исчислении каждого элемента производства и потребления по его вероятной стоимости мы одновременно учитывали возможности преждевременной смерти иммигранта, его болезни, а также неудачи или успеха в жизни. Можно также исчислять его стоимость по денежным издержкам его производства, произведенным на его родине; эту оценку можно сделать таким же способом, суммируя "накопленные" стоимости всех различных элементов его прошлого потребления и вычтя отсюда сумму "накопленных" стоимостей всех различных элементов его прошлого производства.

До сих пор мы не принимали во внимание разницу между полами. Но ясно, что приведенные выше схемы расчетов слишком завышают стоимость иммигрантов-мужчин и слишком занижают стоимость иммигрантов-женщин, если не учитывать, что женщины выполняют функции матерей, жен и сестер, что из стоимости иммигрантов-мужчин следует вычесть эти потребленные ими услуги, а к стоимости иммигрантов-женщин нужно присовокупить предоставление этих услуг (см. Математическое приложение, Замечание XXIV).

Многие авторы считают, по крайней мере косвенно, что чистое производство среднего индивидуума и его потребление в течение всей жизни равны между собой или, иными словами, что он нисколько не увеличивает и нисколько не уменьшает материальное благосостояние страны, в которой он остается на протяжении всей своей жизни. При таком допущении приведенные выше две схемы исчисления стоимости индивидуума взаимозаменяемы и следует, конечно, производить наши исчисления на основе последнего, более простого способа. Можно, например, предположить, что общая сумма, израсходованная на то, чтобы вырастить среднего ребенка, принадлежащего к менее обеспеченной части трудящегося класса, скажем из 2/5 населения, составляет 100 ф.ст.; для следующей 1/5 населения можно предположить сумму в 175 ф. ст., для следующей 1/5 - 300 ф. ст., для следующей 1/10 - 500 ф. ст. и для оставшейся 1/10 населения - 1200 ф. ст., или в среднем - 300 ф. ст. Разумеется, часть населения очень молода и на нее затрачивается очень мало, а другая его часть находится уже на закате своей жизни; поэтому на основе таких допущений следует, очевидно, принять за среднюю стоимость индивидуума 200 ф. ст.]

§ 4. Когда юноша взрослеет, влияние его родителей и школьного учителя ослабевает, и с этого времени до конца его жизни характер его формируется главным образом содержанием его работы и влиянием тех, с кем его связывают предприятие, развлечения и религиозные узы.

Уже много было сказано относительно технического обучения взрослых, об упадке старой системы ученичества и о трудности создания взамен нее новой системы. Здесь мы снова сталкиваемся с той трудностью, что кто бы ни производил затраты, связанные с вложением капитала в развитие способностей рабочего, эти способности составляют собственность самого рабочего; таким образом, добродетель тех, кто помог ему, должна в большой мере служить сама себе вознаграждением.

Верно, что высокооплачиваемый труд в действительности оказывается дешевым для тех предпринимателей, которые ставят себе цель быть впереди других и которые исполнены стремления наилучшим образом выполнять работу при помощи самых передовых методов. Они готовы платить своим рабочим высокую заработную плату и обеспечивать им хорошее обучение отчасти потому, что это окупается, а отчасти и потому, что сам их характер, позволяющий им возглавить прогресс техники производства, может заставить их проявлять великодушную заинтересованность в благоденствии тех. кто на них работает. Но хотя число таких предпринимателей возрастает, их все еще сравнительно немного. И даже эти немногие не всегда могут позволить себе довести инвестиции капитала в обучение своих рабочих до такого размера, как они бы это сделали, если бы результаты указанных инвестиций возрастали бы таким же темпом, как результаты любых усовершенствований, вносимых в их машинное оборудование. Даже и их иногда сдерживает соображение, что они находятся в одинаковом положении с тем фермером, который, не будучи уверенным в длительности своей аренды и в возможности получить возмещение за вносимые улучшения, помещает капитал в увеличение стоимости собственности землевладельца.

Кроме того, платя своим рабочим высокую заработную плату и заботясь об их счастье и культуре, либеральный предприниматель предоставляет выгоды, действие которых не завершается в течение жизни его собственного поколения. Ими пользуются также дети его рабочих, они вырастают физически и духовно сильнее, чем это произошло бы в противном случае. Цена, которую он платит за труд, включает издержки производства расширяющегося предложения высоких технических способностей в последующем поколении, однако эти способности окажутся собственностью тех, кто будет иметь право сдавать их внаем по самой высокой цене, какую удастся заполучить; ни наш предприниматель, ни даже его наследники не могут рассчитывать на получение большой материальной выгоды от сделанного ими добра.

§ 5. Следующая из присущих труду особенностей действия спроса и предложения, которую нам предстоит исследовать, состоит в том, что, когда человек продает свои услуги, ему приходится представить себе, где именно ему нужно будет работать. Для продавца кирпичей безразлично, где используют кирпич, в постройке дворца или канализации, но для продавца своего труда, берущегося за выполнение работы определенной трудности, далеко не все равно, будет ли место, где ему предстоит трудиться, здоровым и приятным и окажутся ли его товарищи по труду такими, каких он хочет иметь. При тех формах годового найма, которые еще сохранились в некоторых районах Англии, работник выясняет так же дотошно, каким характером обладает его новый предприниматель, как и каков размер заработной платы.

Эта особенность труда имеет большое значение во многих индивидуальных случаях, но она часто не оказывает такое же широкое и глубокое влияние, как рассмотренная до этого особенность. Чем неприятнее свойства профессии, тем, конечно, выше заработная плата, требующаяся для привлечения в нее людей, но, насколько длителен и распространен причиняемый этими свойствами ущерб, зависит от того, подрывают ли они здоровье и физические силы рабочих и ослабляют ли их характер. Когда эти свойства имеют именно такой результат, они, конечно, сами по себе представляют зло, но обычно не порождают другие недостатки, а их последствия редко являются нарастающими.

Поскольку, однако, никто не может предложить свой труд на рынке, на котором он не присутствует лично, из этого следует, что понятия "мобильность труда" и "мобильность рабочего" взаимозаменяемы; нежелание покинуть родные места, порвать со старыми товарищами, иногда, возможно, даже расстаться с любимым домом или с кладбищем, где покоятся его родители, часто превозмогает желание искать на новом месте занятие с более высокой заработной платой. Когда члены семьи заняты в разных профессиях и когда переселение, выгодное одному, может нанести ущерб другим, неотделимость рабочего от его работы служит значительным препятствием для приспособления предложения труда к спросу на него. Но этот вопрос мы рассмотрим подробнее позже.

§ 6. Далее, труд часто продается при особо неблагоприятных условиях, проистекающих из группы тесно связанных между собою фактов, а именно из того, что рабочая сила отличается "нехранимостью" (labour power is "perishable"), что продавцы ее - это обычно бедные люди, не имеющие никакого резервного фонда, и что они не в состоянии произвольно снять свою рабочую силу с продажи.

Нехранимость представляет собой свойство, присущее всем категориям труда: время, теряемое рабочим, когда он лишен работы, невозобновимо, хотя в некоторых случаях отдых может освежить его энергию. [См. ранее, кн. VI, гл. III.]

Следует, однако, помнить, что рабочая мощность материальных факторов производства в этом смысле также не сохраняется, поскольку значительная часть дохода, которую они лишены возможности приносить, когда их заставляют простаивать, полностью теряется. Правда, когда фабрика бездействует или когда пароход стоит на приколе, возникает некоторая экономия на износе, но она чаще всего незначительна по сравнению с размером дохода, от которого их владельцы вынуждены отказаться; последние не получают возмещения за потерю процента на вложенный капитал, или за физическую амортизацию, которой подвергаются отдельные элементы этих факторов производства, или за их обесценение, обусловленное тенденцией к устареванию в случае появления новых изобретений.

В свою очередь и многие предназначенные для продажи товары также носят скоропортящийся характер. Во время стачки лондонских докеров в 1889 г. подверженность порче, свойственная фруктам, мясу и другим продуктам, составлявшим груз многих кораблей, в большой мере укрепляла позиции стачечников.

Отсутствие резервных фондов и неспособность надолго откладывать предложение на рынке своей рабочей силы присущи почти всем категориям работников, занятых физическим трудом. Но особенно это относится к неквалифицированным рабочим отчасти потому, что размер их заработной платы оставляет им очень мало возможностей для сбережений, отчасти же потому, что, когда какая-либо группа таких рабочих прекращает работу, всегда имеется много людей, способных занять их место. Как мы вскоре увидим, когда подойдем к рассмотрению профессиональных объединений, для них гораздо труднее, чем для квалифицированных рабочих, организоваться в мощные и прочные объединения и, таким образом, поставить себя в положение, позволяющее примерно на равных вести переговоры со своими предпринимателями. Не следует забывать, что человек, нанимающий к себе на работу тысячу других людей, уже сам представляет собой абсолютно прочное объединение, по величине равное одной тысяче единиц покупателей на рынке труда.

Но эти положения не относятся ко всем видам труда. Домашние слуги, хотя они и не обладают большими резервными фондами и редко имеют свой официальный профсоюз, иногда лучше своих хозяев способны действовать согласованно друг с другом. Общая реальная заработная плата домашних слуг в фешенебельном Лондоне очень высока по сравнению с другими профессиями, в которых требуются равные способности и квалификация. Но, с другой стороны, те домашние слуги, которые не имеют специальной квалификации, которые нанимаются в услужение к людям с очень ограниченными средствами, оказываются не в состоянии добиться для себя сколько-нибудь удовлетворительных условий найма и тяжко трудятся за очень низкую заработную плату.

Переходя к высшим категориям труда, мы обнаруживаем, что, как правило, люди, относящиеся к этим категориям, имеют преимущество в торге с покупателем их рабочей силы. Многие среди лиц свободных профессий богаче, располагают большими резервными фондами, большими знаниями и большей решительностью, намного большей способностью к согласованным действиям по поводу условий продажи своих услуг, чем большая часть их клиентов и потребителей.

Если еще требуются дополнительные свидетельства тому, что неблагоприятные условия торга, в которых обычно оказывается продавец рабочей силы, зависят от его собственного материального положения и от его собственных качеств, а не от того факта, что продаваемая им специфическая вещь — это труд, то такие свидетельства можно найти при сравнении преуспевающего барристера, адвоката, врача, оперного певца или жокея с беднейшими независимыми производителями потребительских товаров. Например, те, кто в отдаленных местах собирает моллюсков, предназначенных для продажи на крупных центральных рынках, располагают ничтожными резервными фондами и имеют очень слабое представление о большом мире и о том, что делают производители в других районах страны, тогда как те, кому они продают моллюсков, представляют собой небольшую, сплоченную группу оптовых торговцев, располагающих широкой информацией и крупными резервными фондами; в результате продавцы занимают в процессе торга весьма невыгодные позиции. Почти то же справедливо и в отношении женщин и детей, продающих кружева ручной работы, и в отношении кустарей лондонского Ист-Энда, продающих мебель своего изготовления крупным и богатым торговцам.

Бесспорно, однако, что работники физического труда как класс в торге с работодателями находятся в невыгодном положении и что, когда такое невыгодное положение существует, оно по своим последствиям носит нарастающий характер. Это объясняется тем, что хотя при наличии какой-нибудь конкуренции между предпринимателями последние, скорее всего, готовы предлагать за труд цену, лишь не намного меньшую высшей цены, которую они платили бы, чтобы получить искомую рабочую силу, тем не менее все, что понижает заработную плату, ведет к понижению производительности труда работника, а следовательно, к снижению цены, которую предприниматель готов платить, чтобы не остаться без этой рабочей силы. Поэтому последствия невыгодного положения работника в торге с предпринимателем нарастают по двум направлениям. Во-первых, они снижают его заработную плату, а это, как мы видели, снижает его производительность в качестве рабочего и тем самым сокращает нормальную стоимость его труда. Во-вторых, они ослабляют его позиции в качестве участника торга и, таким образом, увеличивают возможность того, что он продаст свой труд по цене ниже его нормальной стоимости. [Изложенные в данном параграфе положения ср. с положениями в кн. V, гл. II, § 3, и в Приложении F о бартерном обмене. Проф. Брентано был первым, кто привлек внимание к ряду пунктов, рассмотренных в настоящей главе. См. также: Н о w е 11. Conflicts of Capital and Labour.]