Автономов В.С. Человек в зеркале экономической теории (Очерк истории западной экономической мысли). - Глава III. Модели человека в современной западной экономической теории: различия по предмету

Автономов В.С. Человек в зеркале экономической теории (Очерк истории западной экономической мысли). > Глава III. Модели человека в современной западной экономической теории: различия по предмету

1. Финансовая сфера

2. Теория фирмы

3. Поведение потребителей

4. Теория экономического цикла

5. Теории предпринимателя и предпринимательской функции

В предыдущей главе мы рассмотрели различные общие подходы к человеческому поведению, используемые в западной экономической науке. Как уже было сказано, они сосуществуют и конкурируют в большинстве отраслей экономического анализа. Однако между ними есть и своего рода "разделение труда". Неоклассический подход, основанный на модели рационального поведения, сильнее всего там, где достаточно хорошо функционируют рынки; выбор носит повторяющийся, регулярный характер (и вместе с тем не превращается в рутину); влияние неопределенности будущего незначительно или может быть сведено к набору заранее известных вероятностей будущих событий; структура отрасли может быть удовлетворительно описана моделью совершенной конкуренции. При ослаблении этих предпосылок, соответствующих идеализированному состоянию экономики, неизбежно начинает проявляться внутренняя противоречивость самих предпосылок рациональности ¹. Так введение подлинной неопределенности, от которой нельзя застраховаться, "заставляет" экономического субъекта выбирать между рациональностью, заключающейся в отыскании оптимального варианта, и рациональностью, состоящей в том, чтобы не затратить несоразмерно много времени и сил на его поиски. (Теория поиска, как мы показали выше, дает лишь условное решение этой проблемы). Другой пример: предпосылка несовершенной конкуренции "заставляет" производителя строить догадки о будущем поведении своих конкурентов с учетом того, что они, в свою очередь, думают о его будущем, т. е. оптимизационная задача становится пропорционально неразрешимой, если только не предположить, в духе теории игр, что все участники играют с открытыми картами (т. е. отказаться от условия неопределенности).

Поэтому подходы, альтернативные неоклассическому, вероятно, особенно хороши там, где рынок функционирует неэффективно, отсутствует надежная информация о настоящем, и будущем, и поэтому есть возможность азартной игры и господствуют эмоции; там где выбор носит уникальный характер и делается "на всю жизнь", так что данные о распределении вероятностей неприменимы ². Таким образом, ранжируя отдельные области экономических исследований по степени близости к неоклассической идеальной модели экономики мы можем предположить, что применимость рациональной модели человека будет в этой последовательности убывать, а конкурирующих моделей - возрастать. Но прежде чем мы перейдем к описанию некоторых членов этой последовательности, хочется затронуть еще один важный вопрос. Речь идет о долговременных тенденциях рационализации общественной и экономической жизни, которые, если только существуют, не могут не оказать влияние на соотношение различных подходов ко всем проблемам экономической теории. Эта проблема, как известно, появилась в работах М.Вебера, который видел проявления рационализации в: 1) либерализации экономики, 2) экономизации сферы труда и всей жизни, 3) демократизации государства, 4) бюрократизации общества и 5) сциентизации ("онаучивании") общества ³.

Все эти явления ведут к увеличению в обществе удельного веса целерациональной деятельности, при которой субъект однозначно и ясно осознает свою цель, выбирает для ее достижения адекватные средства (с помощью подсчета) и ожидает таких же действий от других ⁴. Экономическая деятельность все больше основывается на расчете, становится все более предсказуемой ⁵.

Похожие идеи развивал в своей книге "Капитализм, социализм и демократия" и Й.Шумпетер, который предсказывал, что рационализация общества устранит традиционный частнохозяйственный капитализм как таковой ⁶.

Однако дальнейшее развитие оказалось невозможным охарактеризовать столь однозначно. Процессы рационализации, которые мы действительно можем проследить в каждой из областей экономической деятельности, дополняются и во многом компенсируются противоположными процессами. Природа человека сопротивляется стесняющим ее рамкам целерационального действия, и поэтому сфера применения поведенческих теорий не сужается. Более того, по мнению некоторых авторов, переход людей к более зажиточной жизни избавил их от необходимости скрупулезно рассчитывать, как употребить свои скудные средства, и высвободил многие психологические факторы их экономического поведения ⁷.

в начало

1. Финансовая сфера

Обзор областей экономической теории и существующих в ней моделей человека мы начинаем с теорий финансовых рынков - рынков денег и денежного капитала. Наш выбор не случаен. Именно финансовые рынки в наибольшей степени обладают свойствами, благоприятствующими рациональному поведению. Во-первых, на этих рынках наиболее ярко проявляется специфически капиталистическая мотивация - накопление капитала в его самой осязаемой – денежной форме. Во-вторых, сам товар (т.е. деньги и ценные бумаги) обладает почти бесконечной делимостью, подвижностью и большой однородностью - различные ценные бумаги в большей мере могут рассматриваться как субституты, чем, скажем, различного типа станки. Все это способствует развитой конкуренции, установлению единой цены, на которую могут ориентироваться рациональные участники рынка. (Усилению конкуренции благоприятствовала также проводившаяся в 80-е годы в США, Англии, Японии и других странах дерегламентация финансовых рынков.) В-третьих, финансовые рынки всегда отличались хорошо организованной, доступной широкому кругу лиц информацией. Сегодня, когда к регулярной публикации биржевых курсов, различных индексов и прочего добавились возможности компьютерных систем, информационная база для принятия рациональных решений в огромной степени возросла. Наконец, в-четвертых, следует заметить, что на финансовые рынки и особенно на биржу, по сути дела, не выходят простые смертные: операции на них ведут высококвалифицированные профессионалы.

В силу всех этих факторов финансовая сфера традиционно считается "вотчиной" неоклассической теории, областью, в которой модель рационального оптимизирующего человека находит себе наиболее адекватное применение. Не случайно именно здесь, на финансовом "полигоне" часто создаются и испытываются новые инструменты исследования, которые затем распространяются на другие экономические проблемы - в основе модели человека в современной неоклассической теории в значительной мере лежит представление о биржевых маклерах и других агентах финансовых рынков.

Среди неоклассических теорий финансовых рынков центральное место занимает так называемая гипотеза эффективности рынков, предполагающая высокую степень информированности субъектов рынка и использование всей имеющейся информации в принятии решений8. Разные авторы по-разному определяют понятие "вся информация", и поэтому гипотеза эффективности рынков распадается на три формы: слабую, полусильную и сильную. В первом случае доступной каждому агенту считается лишь информация о предыдущих изменениях курсов ценных бумаг, во втором - предполагается знание всей "общедоступной" в данный момент информации как о прошлом, так и о будущем, а в третьем - знание всей информации, включая частные источники, которая никак не может быть известна большинству инвесторов ⁹.

Таким образом, рынок, согласно данной концепции, должен

1) быстро и свободно предоставлять всем инвесторам полную информацию; 2) обеспечивать низкий уровень трансакционных издержек и бесперебойную куплю-продажу, с тем чтобы субъект мог немедленно употребить в дело полученную им информацию. Что же касается самого инвестора, то он должен стремиться к максимизации прибыли, полагая, что при наличии информации он может выбрать самый эффективный ее путь ¹⁰.

Результаты многочисленных эмпирических проверок подтверждают, что, по крайней мере, в слабой и полусильной формах гипотеза эффективности финансовых рынков имеет под собой определенную почву.

Однако другие эмпирические исследования указывают на то, что рациональность участников финансовых рынков не следует переоценивать, а модели эффективных рынков необходимо рассматривать как "предельные специальные случаи, которые надо проанализировать, прежде чем перейти к более реалистичным моделям"¹¹.

Одна из последних - модель американского экономиста Р.Шиллера. Согласно его гипотезе, на рынке, помимо рациональных и прямых дельцов, действует большая группа обычных инвесторов, подверженных различным причудам и склонных поступать "по примеру соседа". При этом рациональных дельцов не настолько много, чтобы полностью доминировать на рынке. В этом случае курсы ценных бумаг будут складываться под влиянием двух факторов: рациональной оценки будущих дивидендов (в соответствии с гипотезой эффективных рынков) и значительно менее рациональных ожиданий того, куда повернет "мода", господствующая среди обычных инвес торов ¹².

Существование этих "массовых причуд", мешает колебаниям курсов ценных бумаг быть настолько случайными, как этого требует теория эффективных рынков. Среди них можно выделить следующие аномалии: курсы акций зависят от месяца года и дня недели (в январе они выше, чем в другие месяцы, а в пятницу выше, чем в понедельник), от новостей в газетах, причем вовсе не обязательно от тех, которые могут реально повлиять на экономическое положение страны, например - от авиакатастроф, от президентских выборов, с которыми люди обычно связывают надежды на лучшее будущее, и т.д. Выяснилось, что этим причудам в большей степени подвластны люди с фаталистическим взглядом на жизнь, не верящие в то, что они могут быть хозяевами своей судьбы ¹³.

Недостаточность имеющейся информации для точного предсказания будущего проявляется и в таких феноменах, как чрезмерно сильное реагирование биржи на отдельные, пусть даже важные для экономики события. В результате возникают "бумы" и "крахи", которые всегда были спутниками торговли акциями, и от которых, как показывает опыт последних лет, капиталистическая экономика не избавилась до сих пор.

Еще одно свидетельство того, что оптимизационное поведение на финансовых рынках сильно затруднено - это существование многочисленных "торговых правил", следовать которым рекомендуют учебники для начинающих инвесторов и которые полностью укладываются в поведенческо-институционалистскую парадигму, о которой шла речь выше, в особенности в теории Р. Хайнера) ¹⁴.

Все сказанное выше, свидетельствует о том, что даже на территории такой неоклассической цитадели, как рынок ценных бумаг, существуют возможности для применения альтернативных видов анализа: поведенческого, институционалистского и даже для психологических исследований.

в начало

2. Теория фирмы

Пожалуй, именно в области теории фирмы разыгрались наиболее жаркие баталии между неоклассическим и поведенческим подходами, и в то же время в наибольшей степени обнажились различия между ними в предмете исследования (и соответственно появились возможности разделения сфер влияния).

Традиционная маржиналистская теория фирмы трактует последнюю как абстрактный условный объект, который не должен вызывать каких-либо неуместных ассоциаций с "реальными" компаниями. Этот объект представляет собой "индивидуальный центр принятия решений, задачей которого является лишь приспособление выпуска и цен одного или двух воображаемых продуктов к простейшим воображаемым изменениям и данных"¹⁵. Решения этого центра преследуют цель максимизировать прибыль (т. е. уравнять предельный доход с предельными издержками) и принимаются на основе полной (совершенной) информации ("фирме" известна ее кривая спроса). Таким образом, фирма в традиционном маржиналистском варианте представляет собой всего лишь псевдоним исходной модели рационального максимизатора ¹⁶.

Еще в большей степени, чем максимизирующий потребитель (у него все же могут быть разные функции, подлежащие максимизации), маржиналистская фирма лишена свободы выбора: ее решения полностью детерминированы "средой", из которой поступают к ней сигналы не только об изменении спроса, но и об изменении издержек: заработной платы, процента, налогов, сигналы, которые в маржиналистской теории цены возникают только за пределами фирмы ¹⁷. Сама же фирма минимизирует объем издержек для каждого возможного объема выпуска, что также соответствует максимизации прибыли. Более того, сама целевая функция максимизации прибыли, как предполагается, также навязана фирме средой путем естественного отбора: те, кто придерживается иных целевых функций будут рано или поздно вытеснены с рынка максимизаторами прибыли ¹⁸.

Можно сказать, что маржиналистская неоклассическая модель фирмы есть производное от неоклассической модели рынка. Как пишут Р. Сайерт и Ф. Хедрик, "теория фирмы априорна в том смысле, что ее поведение может быть выведено из предпосылок, характеризующих среду"¹⁹. В прикладном исследовании это выведение осуществляется по схеме "структура-поведение-результат" (structure-conduct-performance). Структура рынка ("отрасли"): различные виды монополии, олигополии, совершенная конкуренция - все это задает фирме тот или иной способ максимизации прибыли, что, в свою очередь, приводит к тому или иному объему производства и уровня цен (если речь не идет о совершенной конкуренции, где цена задана извне).

Таким образом, неоклассическая модель фирмы, являющаяся под видом исходной модели рационального человека-максимизатора применима прежде всего там, где необходимо в самом общем виде сравнить "результаты" различных рыночных структур или ответить на вопрос: в каком направлении изменится цена и выпуск продукта при изменении спроса или издержек? ²⁰

Считается, что наибольший смысл неоклассические ответы на эти вопросы имеют в том случае, если исследуются условия, близкие к модели совершенной конкуренции, когда конкурентное давление как пасту из тюбика "выдавливает" из фирмы наиболее рациональную стратегию (которой при соответствующем достаточно глубоком уровне абстракции является максимизация прибыли). В случае монополии ориентироваться на предсказания неоклассической модели становится труднее, ибо монополия обладает большей свободой действий ²¹. Еще сложнее для рассмотрения ситуации олигополии, когда к фактору относительной свободы действий добавляется фактор неопределенности, связанный с ожидаемым поведением конкурента ²².

Можно сделать вывод, что традиционная неоклассическая теория фирмы не предполагает существования фирмы как особого общественного института. Следовательно, за пределами традиционного неоклассического подхода остается объяснение причин, в силу которых существует сам институт фирмы, его организационная структура, закономерности его развития и роста. На исследование этих проблем традиционная неоклассическая теория никогда и не претендовала и с легким сердцем могла уступить их институционализму и поведенческой теории (за одним важным исключением, о котором речь впереди).

Гораздо более существенным и неприятным для неоклассического подхода оказался тот факт, что переход некоторых исследователей фирмы на более конкретный, обогащенный эмпирическими наблюдениями уровень анализа, который произошел в первую очередь по заказу самого большого бизнеса, выявил, что многие задачи, традиционно входившие в предмет рассмотрения неоклассики, получают при этом иное решение.

Именно этот факт послужил основой той методологической войны между неоклассиками и приверженцами поведенческого подхода к теории фирмы, которая с переменным успехом продолжается в течение всего послевоенного периода.

Переход на более конкретный уровень рассмотрения фирмы, на котором она существует не как логическая конструкция, а как реально существующая "деловая организация", был самым непосредственным образом связан с пересмотром принятой модели человека. Во-первых, место индивидуального рационального максимизатора заняла иерархически организованная группа людей, связанных друг с другом по вертикали и горизонтали, имеющих различные предпочтения и целевые функции, которые складываются в результирующую стратегию всей фирмы. (Для корпорации сюда добавляется проблема взаимоотношений управляющих с акционерами-собственниками). Во-вторых, более конкретный уровень анализа требует более реалистичного взгляда на тот уровень рациональности, которым в действительности обладают люди, принимающие в организации решения. Это, в свою очередь, предполагает исследование самого процесса принятия решений, который для неоклассического подхода является "черным ящиком".

Соответственно, новые теории фирмы развивались по трем направлениям. Первое из них - так называемое менеджеристское, сводилось к тому, что место прибыли в целевой функции фирмы занимала другая максимизируемая переменная (с учетом влияния институциональных факторов).

Важно подчеркнуть, что в этих концепциях фигурирует уже не "цель фирмы", а цель управляющих акционерных компаний, что предполагает более конкретный уровень анализа.

Мы воспользуемся тем, что эти теории глубоко и подробно проанализированы Ю.Б.Кочевриным ²³ и ограничимся простым их перечислением. Речь идет прежде всего о максимизации продаж или темпа роста продаж (при ограничении на прибыль) в моделях У. Баумоля; максимизации темпов роста реальных активов корпорации (при ограничениях на соотношение рыночной и балансовой стоимости ее акционерного капитала) в модели Р. Мэрриса. В этих моделях предполагается, что управляющие фирмы озабочены не только ее рентабельностью, но и долей рынка, а также собственным престижем и влиянием, которые связаны с размерами корпорации.

Следующим шагом в сторону конкретизации целевой функции управляющих являются некоторые модели О.Уильямсона, включающие в числе прочего расходы фирмы на содержание управляющих.

Во всех этих моделях управляющие наделяются, по сути дела, той же степенью рациональности, что и неоклассическая максимизирующая прибыль "фирма". Они обладают достаточной информацией для того, чтобы оптимальным образом реализовывать свои цели, но ну объективное положение наемных работников на службе у собственников-акционеров ведет к тому, что у них формируется специфический набор предпочтений, побуждающий отклоняться от стратегии максимизации прибыли, а относительная независимость от собственикков позволяет им следовать этим предпочтениям на практике.

Второе направление, также получившее высококвалифицированное освещение в советской экономической литературе ²⁴, объясняет происхождение и существование самого института фирмы как иерархической организации, сохраняя при этом модель рационального максимизатора и методологический индивидуализм. Речь идет о так называемом "трансакционном" подходе, восходящем к знаменитой работе Рональда Коуза ²⁵. Согласно Коузу, выбор между административными и рыночными отношениями с контрагентом, т. е. вопрос о включении или невключении его в фирму, решается экономическим субъектом исходя из того, какой вариант минимизирует его трансакционные издержки (они включают издержки поиска информации, ведения переговоров, защиты прав собственности, риск невыполнения контракта и пр. ²⁶)

На этом основании была выстроена теория фирмы как системы формальных и неформальных контрактов между различными ее участниками ²⁷. В этих контрактах оговаривается, какие права собственности и на какие именно ресурсы (рабочую силу, предпринимательский талант, средства производства) данный субъект уступает и какие доходы получает взамен.

В итоге оказывается возможным достичь неоавстрийского идеала: изложить теорию фирмы без фирмы как института, ограничившись взаимодействием рациональных, максимизирующих полезность индивидов. Отношения между индивидами внутри фирмы и вне ее здесь, в сущности, одинаковы; разница лишь в форме контракта.

Третье направление принципиально отличается от двух, изложенных выше. Здесь приближение к конкретному уровню анализа достигается за счет пересмотра самой модели человека, отказа от предпосылок максимизационной рациональности. При этом новая модель человеческого поведения в экономической организации, именуемой фирмой, создается не априорным подбором, а формируется на основе эмпирического исследования того, как принимаются решения в реальных фирмах. Целью исследователя здесь является не "реалистичность мотивации", а "реалистичность процесса''²⁸ (на самом деле вторая включает в себя первую). Основоположником этого подхода к теории фирмы, который получил название поведенческой, стал упоминавшийся в предыдущей главе американский ученый Г. Саймон. Именно его исследования принятия решений в "деловых организациях" положили начало поведенческому направлению в западной экономической теории и лежащей в ее основе концепции ограниченной рациональности. Если говорить о принятии решений в фирме, то здесь есть две возможности: либо радикально упростить ситуацию, так чтобы можно было применить оптимизационную модель (например, предположить, что функция издержек является квадратической), либо применить иную вычислительную процедуру, которая дает не оптимальное, но удовлетворительное решение, однако исходной, а не упрощенной задачи ²⁹. Кроме того, организации борются со сложностью окружающего их мира, заменяя абстрактную, глобальную цель (такую, как максимизация прибыли) более конкретными подцелями (subgoals), достижение которых. действительно можно контролировать. Наконец, третий прием состоит в разделении сложной задачи принятия решений между несколькими специалистами, координируя их работу горизонтальными и вертикальными связями. Эти идеи, которые легли в основу концепции ограниченной рациональности, были изложены Саймоном в его первой большой монографии "Административное поведение"³⁰.

В дальнейшем в их духе были проведены широкие эмпирические исследования, теоретическое осмысление которых содержится в книге коллег Саймона: Р. Сайерта и Дж. Марча "Поведенческая теория фирмы", которая до сих пор сохраняет важное теоретическое значение и является своего рода "библией" данного теоретического направления.

Поскольку это классическое произведение не получило столь же подробного анализа в нашей теоретической литературе ³¹, как неоклассический, менеджеристский, трансакционный подходы, мы считаем себя вправе уделить ему больше внимания.

Поведенческая теория фирмы, согласно Сайерту и Марчу, состоит из четырех основных разделов, определяющих: 1) цели организации; 2) ожидания организации (т.е. поиск и обработку новой информации); 3) выбор организации и 4) степень контроля за выполнением избранного решения.

Авторы рассматривают фирму как коалицию индивидов, имеющих разные предпочтения и соответственно разные цели, несводимые к достаточно широкому консенсусу. Вместе с тем предполагается, что не существует человека (предпринимателя, группы людей), который мог бы навязать свою волю всем остальным, контролируя и стимулируя их ³².

Субъективный произвол участников коалиции строго ограничен бюджетом организации и разделением обязанностей и компетенции в ее рамках (которые принимаются авторами как данность). Более того, в организациях, существующих достаточно долго, складывается свой набор формальных и неформальных процедур, которые играют роль прецедента в судебной практике и способствуют стабильности целей организации. Коалиционное соглашение изменяется сравнительно редко, в основном под действием движения уровня притязаний различных участников фирмы.

Авторы книги подчеркивают, что различные цели, которых добиваются разные подразделения фирмы, вовсе не обязательно должны интегрироваться в одну общую цель. На практике дело обстоит так, что в центре внимания оказывается то одна, то другая из возможных целей, которые часто даже противоречат друг другу (если рассматривать их одновременно, но на это у организации обычно не хватает сил). Сегодня на повестке дня может быть проблема дифференциации продукции, поставленная отделом сбыта, а завтра в центре внимания окажется проблема стандартизации и унификации, которой добивается отдел производства. А, может быть, неожиданная авария привлечет первоочередное внимание к технике безопасности, до которой давно не доходили руки ³³. Ограниченная рациональность участников организационной коалиции не дает им возможности удерживать в поле зрения все проблемы и согласовывать их непротиворечивым образом.

Ограниченная рациональность и отсутствие единоличной ответственности порождают и своеобразное явление, которое Сайерт и Марч назвали "организационной расслабленностью" (organizational slack), свойственной большим коалиционным организациям. Проявляется .оно в том, что некоторые члены коалиции получают больше, чем минимум, необходимый для того, чтобы удержать их в организации: завышается зарплата, лишние привилегии получают управляющие; быстрее, чем это действительно нужно, растет бюрократический аппарат и т.д. Это означает, что организация заведомо не может максимизировать прибыль, так как факторы производства оплачиваются не по их предельной производительности. Но с другой стороны, "подкожный жир", накопленный организациями в хорошие времена, позволяет им выжить во время неприятностей, когда, отмена "лишних" выплат и привилегий не приводит к распаду фирмы.

Но вернемся к основным целям фирмы, которые определяют выпуск продукции и ее цену. Сайерт и Марч выделяют пять таких целей (или групп целей), связанных с различными показателями деятельности фирмы и соответственно выдвигаемых разными ее отделами. Первая группа относится к показателям объема производства. Целями является здесь достижение или превышение определенного уровня производства (при этом любые изменения должны быть достаточно плавными, чтобы не вносить нарушения в технологический процесс).

Вторая группа целей связана с уровнем запасов готовой продукции - он должен быть достаточным, чтобы избежать непредвиденных нехваток. На этот показатель ориентируются отделы, занимающиеся непосредственно запасами, а также продажами.

Третья и четвертая цели определяют желаемый уровень продаж и долю рынка. За них выступают в первую очередь отдел продаж, а также высшее руководство фирмы, для которого с этими показателями связаны стабильность и престиж фирмы.

Наконец, пятая цель фирмы (дело, разумеется, не в порядковом номере) - это прибыль (целевой уровень или норма). Здесь смыкаются интересы роста капиталовложений, источником которых является прибыль, высших менеджеров (доход которых в большой мере зависит от прибыли), а также акционеров и кредиторов компании, которые тоже могут рассматриваться как участники коалиции.

Еще раз напомним, что все эти отчасти противоречивые цели не вытесняют друг друга, а сосуществуют благодаря децентрализации принятия решений и организационной расслабленности.

Что же касается процесса сбора и обработки информации, то исследование Сайерта и Марча (основанное, напомним, на изучении практической деятельности американских компаний) дает нам следующие сведения. Поиск информации предпринимается фирмой не регулярно, а скорее, как исключение. Он происходит в тех случаях, когда действующие организационные решения доказали свою неэффективность ³⁴. Предполагаемые новые варианты поведения фирмы сравниваются не между собой, как предполагает неоклассическая теория, а с действующими решениями, а также оцениваются с точки зрения соответствия некоторым важнейшим параметрам (их не более полудюжины, главным является наличие в бюджете организации не обходимых средств для осуществления проекта) ³⁵. Таким образом, эта процедура полностью соответствует саймоновской гипотезе ограниченной рациональности - поиск и выбор удовлетворительного решения - и институционалистской ориентации на привычные, устоявшиеся способы поведения.

Этот второй аспект поведения фирм получил особенно интенсивную разработку в трудах американских ученых Р. Нельсона и С. Уинтера, создавших так называемую эволюционную теорию экономических изменений. Центральным для них является понятие "рутины", определяемое как "сравнительно сложный образец поведения, применяемый под воздействием небольшого числа сигналов, легко опознаваемый и функционирующий в автоматическом режиме"³⁶. Говоря более простым языком, "рутина" - это способ, каким обычно делаются дела. Главная миссия этой теоретической категории состоит в том, чтобы подчеркнуть относительную стабильность, преемственность поведения фирмы: "В первом приближении можно ожидать, что фирмы в будущем будут вести себя согласно рутинам, принятым ими в прошлом"³⁷.

"Во втором приближении" мы можем предположить, что рутины претерпят некоторые изменения чисто количественного характера, порождаемые взаимодействием внешних стимулов и существующих рутин. И лишь в случае чрезвычайно интенсивного давления обстоятельств фирма может пойти на упразднение прежней рутины и замены ее новой. В отличие от неоклассической теории издержки поиска и адаптации не предшествуют здесь нахождению альтернатив, а входят в сами альтернативы как один из важных моментов.

Таким образом, очевидно, что предлагаемая Нельсоном и Уинтером эволюционная теория имеет самостоятельное значение тогда, когда окружающая фирму среда меняется, но не слишком резко. В этом случае неоклассическая теория предскажет изменение поведения, а эволюционная - отсутствие изменений. Причины стойкости рутины, как считают Нельсон и Уинтер, заключаются в том, что она представляет собой своеобразные активы фирмы, на приобретение которых были затрачены определенные инвестиции. Заводить новые рутины достаточно накладно для фирмы и трудно для самих управляющих. В результате фирме, может быть, выгоднее представить себе, что никакой инфляции нет, и производить свои плановые расчеты в постоянных ценах, чем нанимать специалистов, которые помогли бы ей сыграть на изменении цен ³⁸. Интересно, что даже внедрение в употребление фирмами компьютерной технологии не может устранить рутины: в этом случае рутиной оказывается сама выбранная фирмой система программного обеспечения и не принимаются те новшества, которые требуют пересмотра последней ³⁹. (Таким образом, здесь, так же как и на финансовых рынках, научно-технический прогресс не вытесняет поведение, которое с неоклассической точки зрения не является рациональным.)

Пересмотру рутин мешает также угроза разрыва налаженных связей фирмы с ее поставщиками и клиентами (которые относятся к ее активам) и угроза конфликта внутри фирмы, между ее различными подразделениями. Именно это делает экономическое новаторство весьма трудным делом, для которого требуются специальные экономические субъекты - предприниматели, о которых мы подробнее расскажем ниже.

Рутины особенно прочны потому, что они держатся не только на рациональных расчетах, но и на уровне бессознательного: на системе убеждений, принятой в данной компании, на ее "организационной культуре"⁴⁰.

Краткий обзор теорий фирмы как экономического субъекта показывает, что здесь существует большое разнообразие целевых функций и предпосылок, касающихся информации и способа принятия решений. Разница между подходами обусловлена здесь не специализацией на том или ином аспекте деятельности фирмы, а степенью абстракции. При неоклассическом взгляде на фирму как атом рынка, подчиняющийся законам оптимального распределения ресурсов, оказывается возможным применить к проблемам производства, ценообразования и некоторым другим удобную в обращении исходную модель человека-максимизатора.

Однако при этом мы вынуждены игнорировать институциональную специфику фирмы как организации и все элементы ее стратегии, которые не продиктованы логикой рынка.

Если же нам необходим более конкретный анализ, не абстрагирующийся от того, как на самом деле принимаются решения в фирмах, то нам придется отказаться от максимизационной модели и рас смотреть фирму как сложную систему людей с различными интересами, информированностью и степенью рациональности. В какой мере эта система обладает собственной самостоятельной целевой функцией - вопрос открытый, но очевидно, что принимаемые решения не подчиняются здесь максимизационной логике, а скорее следуют некоторым общепринятым упрощающим процедурам. Естественно, что экономисты идут на издержки, связанные с более конкретным поведенческим анализом, лишь в том случае, когда более простые предпосылки оптимизационной рациональности дают неудовлетворительное решение (в области своей собственной теории экономисты, как указывал Г. Саймон, всегда выбирали удовлетворительный, а не оптимальный вариант) или тогда, когда процессы, происходящие внутри фирмы имеют для них самостоятельный интерес.

в начало

3. Поведение потребителей

Теория экономического поведения потребителя, если понимать его достаточно широко, занимает выдающееся место в современной западной экономической науке. Теория потребления в настоящее время. достаточно четко поделена между микро- и макроэкономическим анализом, хотя существует небольшая группа ученых, стремящихся навести мосты между этими двумя областями. Поэтому как описание современных подходов, так и очень краткое историческое введение нам придется разбить на две части, начиная по традиции с микроэкономических аспектов.

А. Предыстория. В XIX в. внимание или невнимание к проблемам потребления всецело предопределилось тем, как данный экономист отвечал на "основной вопрос политэкономии" - вопрос о стоимости (ценности). Тот, кто видел первооснову колебаний цен в изменении производственных издержек (трудовых или совокупных), обычно не включал проблемы потребления в сферу политэкономических исследований. Это относится прежде всего к английской классической школе, а также к экономической теории марксизма. Позицию английской школы наиболее ясно и недвусмысленно изложил Дж. С. Милль. Подчеркивая различие между ценообразованием в оптовой и розничной торговле, он писал, что "розничная цена по-видимому, очень медленно и весьма неполно поддается воздействию конкуренции", "привычным регулятором цен является обычай, время от времени изменяемый существующими в умах покупателей и продавцов представлениями о какой-то справедливости или сообразности цен"⁴¹. Центральным аргументом в этих рассуждениях Милля была апелляция к различиям в поведении людей в отдельных, секторах экономики. На оптовых рынках под действием конкуренции "покупатели не жалеют сил, чтобы узнать и обычно действительно узнают минимальную цену, по которой может быть куплен товар должного качества...

Покупки для личного потребления осуществляются даже деловыми людьми не всегда по коммерческому принципу... То ли по лености, то ли по беспечности, или потому, что люди видят утонченность в том, чтобы платить, не задавая вопросов, три четверти тех, кто это может себе позволить, соглашаются на гораздо более высокие цены, чем необходимо, за вещи, которые они потребляют: в то время как бедные часто поступают так же по неведению и недостатку рассудительности, из-за нехватки времени для поисков и расспросов и нередко по принуждению явному или скрытому"⁴².

Прошу прощения у читателя за эту огромную цитату, но в этом фрагменте Милль не только изложил собственную позицию, но и предвосхитил развитие альтернативной антимаржиналистской теории потребительского выбора вплоть до нашего времени.

Подход Милля к розничной торговле можно смело назвать "институционалистским". Но, согласно данному самим этим автором определению предмета политической экономии (см. гл.1), к последнему относится только сфера господства конкуренции и деятельности экономического человека.

Для Маркса же потребительское поведение, не представляло особого интереса по иным причинам. Потребитель, как писал он в "Нищите философии", не более свободен, чем производитель, его потребности и вкусы в определяющей мере сформированы обществом - дом, в котором он живет ⁴³. Применительно к капитализму это означает, что потребление людей детерминируется движением капитала, а поэтому "расширение круга потребностей становится изобретательным и всегда расчетливым рабом нечеловечных, рафинированных, неестественных и надуманных вожделений"⁴⁴.

Другая традиция господствовала в странах континентальной Европы, в которых проблема ценности никогда полностью не отрывалась от полезности, оценки вещи самим потребителем ⁴⁵.

Свое логическое завершение и хорошо разработанный аналитический инструментарий эта традиция получила в ходе маржиналистской революции. Для первых маржиналистов полезность была единственным фактором, определяющим ценность, а потребительское поведение - прообразом экономического поведения вообще. Особенно преуспела в утверждении монистического полезностного подхода к экономической теории австрийская школа.

Однако безбрежная экспансия потребительского поведения, потребительского выбора на всю экономическую проблематику происходила путем схематизации образа самого потребителя, превращения его в рациональную оптимизационную машину, лишенную той институциональной специфики, о которой говорил Милль. Одним из первых обратил на это внимание Т. Веблен в своей знаменитой книге "Теория праздного класса", в которой дальнейшее развитие получили характеристики потребительского поведения, очерченные Дж. С. Миллем. От Веблена идет институционалистский подход к проблемам потребления, находящийся в оппозиции к неоклассической теории потребительского выбора.

Макроэкономический аспект проблемы потребительского поведения или, иными словами, теория потребительской функции попали в. сферу внимания экономистов еще позже. Правда, уже Сисмонди ссылался на недостаточное потребление как причину кризисов перепроизводства, а позднее эта аргументация постоянно повторялась в марксистской теории кризисов. Но только после Великой депрессии и "Общей теории" Дж.М.Кейнса, поставившего вопрос о детерминантах эффективного спроса, проблема распадения совокупного дохода на потребляемую и сберегаемую части приобрела постоянную прописку на страницах экономических журналов. В значительной своей части работы о потребительской функции посвящены циклическим колебаниям потребления и будут рассмотрены ниже. В этом же параграфе мы остановимся на поведенческих гипотезах, которые пытаются объяснить долгосрочные изменения в совокупном потреблении.

Б. Микротеория. Долго говорить о традиционной, неоклассической, абстрактной, рационалистической и т.д. теории потребительского поведения мы здесь не будем и отошлем читателя и. предыдущим главам, где все это сказано применительно к общей теории. Если повторить коротко, то для Джевонса и Вальраса была характерна модель абсолютно рационального гедониста, максимизирующего свои удовольствия. Менгер и австрийская школа предполагали, что человек в меру своих ограниченных возможностей достигает наилучшего удовлетворения своих субъективных потребностей. Ординалистская традиция отказалась от гедонизма и видоизменила понятие о рациональности потребителя, отказавшись от расчета максимальной полезности и остановившись на постоянстве и транзитивности предпочтений. К потребительскому поведению относятся и рассмотренные нами усовершенствования неоклассического инструментария после второй мировой войны: теория поиска, теория ожидаемой полезности и др.

Наиболее интересным компонентом модели человека для неоклассического исследователя потребительского выбора (как и для любого современного неоклассика вообще) являются ожидания. Что же касается изменения набора предпочтений и воспринятая потребителем имеющейся у него информации, то от этих факторов неоклассическая теория обычно абстрагируется ⁴⁶.

Впрочем, уже упоминавшиеся Г.Беккер и Дж. Стиглер предприняли попытку объяснить стабильность предпочтений и доказать отсутствие существенной разницы между вкусами людей с помощью рациональной максимизации полезности. Согласно этой теории, потребители у себя дома занимаются "производством" различных полезных эффектов (commodities), используя в качестве факторов производства рыночные блага (товары), свое собственное время, навыки, опыт и другой человеческий капитал. Авторы доказывают, что максимизация полезности в данном случае сама приведет к устойчивости вкусов, формированию привычек, становлению традиций ⁴⁷.

Дальнейшее развитие рационалистической модели потребительского выбора привело к расщеплению ранее синонимических понятий "благо" и "полезность". В ходе этого процесса некоторой конкретизации подверглась и исходная модель человека. К. Ланкастер первым предположил трактовать каждое благо как набор объективных полезных характеристик, комбинируя которые, потребитель максимизирует свою функцию полезности ⁴⁸.

Другие исследователи применили к той же ситуации технику поведенческого анализа. Ими были выделены несколько возможных алгоритмов выбора удовлетворительного варианта ⁴⁹. Назовем некоторые из них. Дизъюнктивное правило предполагает выбор варианта с наивысшим уровнем одной, самой важной характеристики. Конъюнктивное правило: выбирается вариант, превышающий удовлетворительный уровень по всем характеристикам (предполагается, что этот уровень достаточно низок, иначе этот способ явно непрактичен). Правило последовательного отбрасывания: отбрасывается каждый вариант, не удовлетворяющий приемлемому уровню любой, первой попавшейся характеристики. Лексикографическое правило: варианты сравниваются парами, причем сначала по самому важному критерию, потом по следующему по важности и т.д. (напоминает правило, по которому располагаются слова в словаре).

Эти и другие правила могут комбинироваться в самых разных сочетаниях. Так, Ф.Ван Раай предлагает такую последовательность правил, которая, по его мнению, применима для моделирования оценки потребителем различных вариантов крупной покупки, требующей довольно тщательного обдумывания (см. с.107).

Эта комбинация сочетает элементы максимизации (на завершающей стадии, когда осталось немного вариантов) и ограниченной рациональности на ранних стадиях выбора, где субъект перегружен информацией и сильно влияние неопределенности ⁵⁰.

Говоря о различных алгоритмах принятия потребительских решений, мы не упомянули о привычках и обычаях, значение которых обычно подчеркивают институционалисты. Разумеется, в повседневных покупках эти факторы играют доминирующую роль. Но все вышесказанное относилось только к покупкам принципиально новых товаров и товаров длительного пользования, которые приобретаются достаточно редко и обдуманно.

Что касается области мотивации потребительского поведения в его микроаспекте, то и здесь, помимо традиционных целей - наибольшей полезности и максимального удовлетворения потребностей, выдвигаются также иные варианты, прежде всего психологами. Напомним, что неоклассическая целевая функция предполагает, что все потребности лица, принимающего потребительские решения, удовлетворяются на равновесном уровне, т.е. любой сдвиг этого уровня вверх и вниз будет означать ухудшение благосостояния данного индивида ⁵¹. Таким образом, все потребности держатся недоудовлетворенными. Крайне маловероятно, что какие-либо из них окажутся удовлетворенными полностью (в этом случае последние приращения соответствующих благ обычно обладают крайне незначительной полезностью или нормой замещения) или неудовлетворенными вовсе (здесь предельная полезность или предельная норма замещения, как правило, очень высоки): такое положение скорее всего не будет равновесным.

В действительности дело, как известно, обстоит не совсем так. Прежде всего сами потребности суть в какой-то мере функция от дохода и социального положения человека, меняются и возникают вместе с их изменениями. Вполне можно представить себе, скажем безработного, которому приходится держать абсолютно неудовлетворенной свою потребность в посещении театров. Жители развивающихся стран, стоящие на грани голода, не ощущают потребности в охране окружающей среды и т.д. Теория иерархии потребностей американского психолога А. Маслоу ⁵² утверждает, что человеческие потребности делятся на пять групп, причем высшие группы начинают удовлетворяться только по мере полного насыщения низших, более насущных. Первая, низшая группа - физиологические потребности, вторая - потребности в безопасности и защите, третья - потребности в дружбе, любви и принадлежности к определенной группе, четвертая - потребность в высокой самооценке и общественной оценке (ее может удовлетворять и вебленовское демонстративное потребление) и, наконец, пятая - потребность в самореализации. ⁵³

Схема Маслоу в сущности представляет собой описанный выше вариант выбора удовлетворительного решения по лексикографическому правилу. Главное ее отличие от неоклассической теории выбора состоит в том, что замещение удовлетворения одних потребностей удовлетворением других возможно здесь только в рамках одной группы, но не между ними.

Реалистичность модели Маслоу также подвергалась критике. Прежде всего здесь приходит в голову парадоксальный с точки зрения Маслоу пример с бедняками, которые могут недоедать, но тратить большую часть своих скудных доходов на выпивку и даже развлечения (например, карнавалы в латиноамериканских странах). Эти исключения хорошо объясняет еще одна интересная психологическая теория мотивации, имеющая применение в теории потребления: теория когнитивного диссонанса, разработанная Л.Фестингером ⁵⁴. Речь здесь идет о том, что человек стремится избежать состояния психологического дискомфорта, которое возникает, если в его системе убеждений есть внутреннее противоречие. Когнитивный диссонанс можно уменьшить тремя способами: 1) блокировать одно из противоречащих друг другу убеждений; 2) приобрести дополнительную информацию, которая может прояснить суть противоречия и таким образом уменьшить его остроту; 3) предпринять действие, которое устранило бы один из диссонирующих элементов не только в душе человека, но и в самом его окружении. Из этих альтернатив обычно выбирается та, которая вызовет наименьшее противодействие.

Чаще всего человек предпочитает не вмешиваться в жизнь, а соответственным образом отрегулировать свое сознание ⁵⁵. Поэтому он задним числом склонен обращать внимание на положительные последствия своих поступков и игнорировать отрицательные. Такая установка может значительно повлиять на потребительское поведение. Вот пример, приведенный в одной из работ экономистов, пользующихся концепцией Фестингера ⁵⁶. Человек выбирает себе хорошо оплачиваемое место работы, которое находится в районе с повышенным уровнем радиации. Предположим, что через некоторое время после того, как он приступил к работе, в продаже появляется новое эффективное средство, защищающее от радиации. Согласно всем разумным соображениям, включая теорию Маслоу, наш герой должен его купить. Иной прогноз дает теория когнитивного диссонанса: он воспримет свой высокий доход не как плату за риск, а как .признание своих больших личных заслуг. Что же касается неприятной радиации, то от нее он постарается отвлечься, убедить себя, что в действительности серьезной опасности нет. Поэтому, чтобы не увеличивать "диссонанс", человек, объективно нуждающийся в защите от радиации, может не купить насущно необходимую ему вещь.

Другое дело, если наш герой еще не решил, поступать ли ему на эту работу. В этом случае наличие защитного оборудования может, напротив, уменьшить диссонанс. Стремление избежать когнитивного диссонанса аналогично желанию "съесть пирог и иметь его" и особенно распространено там, где велика неопределенность ⁵⁷.

Еще один возможный психологический вариант целевой функции потребительского поведения - минимизация риска при приобретении товара ⁵⁸. Здесь как бы абсолютизируется вторая ступень иерархии потребностей Маслоу. Наконец, есть и попытки включить в целевую функцию потребителя переменные, заимствованные из социальной психологии. Такова известная модель американских экономистов М. Фишбайна и И. Айзена ⁵⁹. В этой модели на потребительские "намерения" влияют два фактора, веса которых могут меняться. Первый из них - суммарная оценка всех последствий данного варианта поведения (покупки), умноженная на их вероятность (в духе теории ожидаемой полезности). Второй - сумма оценок данного поступка всеми людьми, чье мнение имеет для потребителя значение, умноженных на сравнительную величину этого значения.

Таким образом, модель Фишбайна-Айзена включает в себя оценку поведения человека его референтной группой, которая, поскольку веса двух факторов меняются, может стать и главным детерминантом выбора. В целом потребительское поведение на микроуровне, видимо, хуже поддается аппроксимации с помощью модели рациональной максимизации, чем, к примеру, поведение участников финансовых рынков. По крайней мере, если в последнем случае модели эффективных рынков используются практиками, то применительно к рынкам потребительских товаров, кажется, ничего похожего не наблюдается.

В. Макротеория. Макроэкономические аспекты потребительского поведения изначально связаны в теории с отклонениями от рациональности ⁶⁰. Как отмечалось выше, впервые поставивший в центр внимания теории проблему распадения совокупного личного дохода на потребляемую и сберегаемую часть Дж. М. Кейнс объяснял свою потребительскую функцию (потребительские расходы растут вместе с ростом дохода, но меньшим темпом) "основным психологическим законом", т.е. привычкой к определенному уровню потребления, не основанной ни на каком рациональном расчете. Эмпирические исследования показали, что потребительская функция Кейнса хорошо объясняет различия в норме сбережений между семьями с разными доходами в один и тот же момент времени. Но расчеты С. Кузнеца и Р. Голдсмита опровергли "основной психологический закон" Кейнса для временных рядов и показали стабильность доли сбережений в доходе, несмотря на неуклонный рост последнего. Кроме того, была установлена относительная устойчивость потребительских расходов во время послевоенных экономических кризисов, несмотря на снижение личных доходов (все сказанное относится к США). Для того чтобы объяснить эти явления, экономисты перешли от гипотезы "абсолютного" дохода Кейнса к другим гипотезам. У всех этих теорий есть общая основа: детерминантом потребления ⁶¹ является не сам фактический доход, а его отношение к среднему или стандартному.

Отличие же состоит в том, что этот средний уровень или стандарт понимается по-разному. Эти различия, в свою очередь, связаны с моделями человека, которых придерживаются авторы.

Так, вебленовская концепция демонстративного потребления, направленного на приобретение более высокого социального статуса, оказала влияние на гипотезу относительного дохода Дж. Дьюзенберри ⁶². Согласно этой гипотезе, средний уровень понимается как средний в данном обществе или, точнее, в референтной группе, на которую человек равняется. Соответственно основной психологический закон Кейнса справедлив не для абсолютного роста дохода (если он вырос у них равномерно, ничего не изменится), а для перехода потребителя в более зажиточную доходную группу, т.е. перемещения вверх по общественной лестнице.

При снижении же относительного дохода, потребители не склонны отказываться от достигнутого уровня потребления (здесь действуют сразу два институциональных фактора: сохранение престижа и привычка). Таким образом при падении дохода уровень потребления фактически определяется не текущим, а прошлым уровнем дохода.

В теории потребительской функции, как и в других случаях, специфически макроэкономические гипотезы возникали на базе психологических, институционалистских моделей человека, и лишь затем в эту область проникали более рациональные, привычные большинству экономистов модели. В этой связи следует упомянуть теорию "постоянного дохода" М.Фридмена и теорию "жизненного цикла" Ф.Модильяни и его единомышленников. В обоих случаях авторы противопоставляют фактический уровень дохода тому, который, исходя из некоторых рациональных соображений, ожидается получить. В теории жизненного цикла информированность, а значит и степень рациональности в действиях субъекта предполагаются наибольшими. В основе теории Модильяни лежит модель человека, который, исходя из ожидаемой продолжительности своей жизни и ожидаемых доходов, рассчитывает уровень потребления, гарантирующий ему максимальную полезность на всю оставшуюся жизнь.

Полезность понимается здесь как функция от совокупного настоящего и будущего потребления, а ресурсами, которые потребитель использует для решения оптимизационной задачи, является сумма его богатства, текущего дохода и дисконтированных будущих доходов. Эти три последние переменные в агрегированном виде и являются независимыми переменными в уравнении потребительской функции ⁶³. Казалось бы, здесь мы имеем дело с типичным случаем применения модели рационального максимизатора. Но логика эконометрического исследования, имеющего дело с реально наблюдаемыми статистическими данными, требует как-то заземлить концепцию ожидаемых будущих доходов. Для этого вводятся радикальные упрощения. Во-первых, предполагается, что потребитель всегда желает, чтобы в течение всей оставшейся жизни он получал доход равными годовыми порциями ⁶⁴. Поэтому нам достаточно найти эту среднегодовую величину, и задача будет решена. Что же касается среднегодового ожидаемого дохода, то его Ф. Модильяни и А. Андо определяют как функцию от среднего текущего дохода на душу работающего населения ⁶⁵. Таким образом, в функции остается лишь текущий доход и богатство, а оптимизационные гипотезы растворяются на дальних подступах к окончательной спецификации регрессионного уравнения ⁶⁶.

Согласно гипотезе Фридмена, фактический доход потребителя можно теоретически разделить на два компонента: постоянный и временный (это разделение "как бы" осуществляют сами потребители). Постоянный (он же ожидаемый) компонент индивид рассматривает как доход на свой капитал, состоящий из: материального богатства, человеческого капитала, способностей, образования, личностных характеристик), выбранной профессии, места работы и т.д. Все прочие случайные, с его точки зрения, факторы (хотя среди них могут быть и вполне закономерные и предсказуемые - например, циклические колебания экономики) порождают временный компонент дохода (в среднем для достаточно большой труппы, людей эти факторы взаимопогашаются и величину среднего временного дохода обычно можно считать равной нулю) ⁶⁷.

Аналогичным образом Фридмен предлагает разделить и потребительские расходы. Его гипотеза постоянного дохода состоит в том, что достаточно устойчивая функциональная зависимость связывает между собой лишь постоянные компоненты потребления и дохода. Временные же компоненты доходов и расходов не коррелируют не только с постоянными, но и между собой ⁶⁸.

Интересно, что Фридмен отвергает концепцию жизненного цикла, близкую его собственной. Во-первых, он считает, что нет никаких оснований полагать, что в среднем за жизнь сумма временных доходов должна быть приравнена к нулю. Во-вторых, что для нас еще важнее, он не считает необходимым заранее постулировать, что потребители разделяют свои доходы и расходы на две части. Достаточно принять предпосылку, что они "как бы" это делают, а затем уже интерпретировать полученные результаты эконометрической оценки ⁶⁹.

Следуя методологии Фридмена, нам нет нужды измерять постоянный доход и тем более доказывать, что это могут сделать сами потребители ⁷⁰. Достаточно эмпирически измерить эластичность потребления по доходу, удостовериться в ее относительной стабильности и сделать вывод, что мы располагаем теорией, дающей верные "прогнозы" (термин условный, поскольку "предсказание" делается "назад").

Справедливости ради надо отметить, что коэффициент, связывающий постоянный доход с постоянными расходами для разных групп населения, колеблется, и среди факторов, его определяющих, Фридмен называет норму процента, отношение текущего дохода к богатству и другие факторы, влияющие на выбор между потреблением и накоплением активов. Таким образом в рассмотрение включаются некоторые не только рациональные (норма процента как показатель выгодности накопления относительно потребления), но и институциональные (раса, национальность) соображения.

Как и Модильяни, Фридмен предложил аппроксимировать изобретенную им переменную (постоянный доход) с помощью текущего дохода и средневзвешенной величины прошлого дохода (скользящая средняя с убывающими весами за последние 2,5 года) ⁷¹. Но если Модильяни производил замену неуловимой теоретической категории на осязаемую статистическую переменную до оценивания и апеллировал лишь к соображениям здравого смысла, то Фридмен вначале оценивал влияние некоторого фактора под условным наименованием "постоянный доход", а затем определял возможных заместителей этого искусственно сконструированного ряда методом наименьших квадратов.

При всей разнице методологических приемов Фридмена и Модильяни (методология Фридмена, разумеется, гораздо более изыскана, чем откровенное апеллирование к максимизации полезности, внезапно уступающей место доводам на уровне здравого смысла) их модели очень похожи по виду и по выводам: на потребление влияет лишь "нормальный" доход, разница между фактическим и нормальным сберегается. Как представляется, здесь мы имеем дело с характерной для макроэконометрических исследований относительной независимостью теории (т.е. в данном случае, спецификации уравнения) от принятых поведенческих предпосылок, о которой мы говорили в прошлой главе. Поэтому даже наиболее рационалистические теории потребительской функции на стадии оценивания используют рабочую модель человека, далекую от абсолютно рациональной оптимизации.

Наконец, в заключение мы рассмотрим теорию, которая пытается синтезировать микро- и макроэкономические, а также социологические подходы к проблемам потребления. Эта теория принадлежит американскому экономисту Дж. Катоне, исследования которого можно отнести к области психологической экономической теории (psychological economics) ⁷². Катона делит все потребительские расходы и сбережения на обязательные (контрактные) и необязательные (дискреционные). Первая группа, к которой относятся покупка предметов первой необходимости, платежи за квартиру и коммунальные услуги, отчисления в пенсионные и страховые фонды и пр. не представляет большого теоретического интереса, так как осуществляются по привычке и зависят только от размеров дохода.

Гораздо интереснее, с точки зрения Катоны, дискреционные виды покупок (к ним относятся, в частности, прикупки товаров длительного пользования) и сбережения. Решения по их поводу случаются относительно редко, и на них влияют не только объективные факторы (доходы, процент по потребительскому кредиту), но и совокупность психологических переменных, которые Катона назвал промежуточными в том смысле, что всякое воздействие объективных экономических факторов на потребление и сбережение идет только через них. К этим переменным относятся мнения, ожидания, настроения, притязания, - словом все необходимое для того, чтобы объективная покупательная способность человека воплотилась в реальные покупки. Состояние промежуточных психологических переменных можно измерить с помощью массовых опросов, результаты которых подытоживает "индекс потребительских настроений"⁷³.

Катона считает недопустимым "спрямление" логической цепочки и исключение из анализа промежуточных переменных, характерное для большей части "объективных" теорий потребления, прежде всего потому, что на промежуточные переменные, а через них - на дискреционные потребительские расходы воздействуют не только экономические, но и политические (войны, выборы и пр.) факторы. Кроме того, что еще важнее, лишь от внутреннего состояния чело века зависит, какой вес он придает тому или иному внешнему фактору. Очень важно и то, что среди психологических переменных рациональный расчет занимает отнюдь не главенствующее место (если бы это было так, спрямление можно было бы провести без особого труда). Гораздо сильнее могут оказаться массовые волны оптимизма или пессимизма, которые побуждают потребителей действовать, казалось бы, вопреки разумным расчетам.

Потребительская функция Катоны, в которой влияние дохода дополняется уровнем потребительских настроений, была предназначена в первую очередь для объяснения и прогнозирования циклического движения потребительских расходов и поэтому будет под робнее рассмотрена ниже.

в начало

4. Теория экономического цикла

Предмет исследования теории экономических циклов по самой своей природе располагает . к использованию менее рациональных и более "психологичных" моделей человеческого поведения. Видимо, ни в какие другие моменты верховенство эмоций, слабость трезвого расчета, ошибки, подверженность постороннему влиянию не выступают так ярко, как в окрестностях поворотных точек делового цикла.

Поэтому почти во всех теориях цикла уделяется определенное внимание его психологическим компонентам.

Западные теории, цикла (в особенности современные) сравнительно хорошо проанализированы в советской экономической литературе ⁷⁴. Это позволяет нам подробно не излагать содержание различных концепций, а остановиться лишь на допущениях их авторов, касающихся человеческой природы и человеческого поведения.

Можно выделить основные типы экономических субъектов, поведение которых важно с точки зрения теорий цикла. Это прежде всего производители-инвесторы; торговцы-спекулянты (в том числе и на рынке ценных бумаг) и (в гораздо меньшей степени) потребители и банкиры. Как правило, главную роль в каждой теории играет деятельность какого-либо одного из них, но это отнюдь, не исключает дополнительных усилий других героев.

Существует множество различных классификаций теории цикла ⁷⁵. С точки зрения роли, которую играет в них субъективный человеческий компонент, мы могли бы разделить всю эту совокупность на детерминистские, субъективно-психологические и субъективно-рационалистические.

А. Детерминистские концепции. Первая группа предполагает, что цикличность в поведении экономических субъектов (в первую очередь имеются в виду производители ⁷⁶) полностью обусловлена объективными факторами (различными в отдельных теориях), так или иначе действующими на норму прибыли - главный мотив любого производства. Предполагается, что по достижении нормой прибыли некоторого критического уровня, дальнейшее расширение производства и инвестиций теряет для производителя всякую привлекательность ⁷⁷. В основе этих теорий лежит, с нашей точки зрения, концепция "экономического человека" английской классической школы, согласно которой человек (или "капитал") ищет, где лучше, ясно сознает свою выгоду, но не обладает никакой сверхпроницательностью или полной информацией. Такого рода теории господствовали до победы маржиналистской революции.

Наиболее ярким представителем этой группы, бесспорно, является теория циклов и кризисов в "Капитале" Маркса ⁷⁸. Как известно, абстрактные возможности кризиса Маркс выводил еще из функций денег. Однако конкретная теория кризисов может быть выведена "лишь из реального движения капиталистического производства, конкуренции и кредита''⁷⁹. Напомним, что "специальное учение" о конкуренции Маркс не успел рассмотреть в "Капитале", не говоря уже о кризисах, раздел о которых должен был войти лишь в последнюю книгу "шестикнижия". Однако и то, что было напечатано после его смерти во II и Ш темах "Капитала", дает нам достаточную информацию о подходе Маркса к этой проблеме. Подход этот можно назвать последовательно капиталоцентричным.

Капитал (как это подсказывает и само, название книги) - главный герой политэкономии Маркса. Его потребности в безграничном расширении, смене функциональных форм, наиболее прибыльном приложении, по сути дела, объясняют устройство всего механизма капиталистической системы хозяйства. По отношению к капиталисту, который является персонификацией капитала, эти факторы имеют объективный непреложный характер. В то же время Маркс прямо не приписывает капиталу стремления к достижению именно максимального уровня прибыли или нормы прибыли, хотя содержание его теории не противоречит такой целевой функции (правда с важной оговоркой: как и классики, Маркс подразумевает стремление капитала к максимальной прибыли, но не возможность ее достижения).

Кризис перепроизводства Маркс объясняет тем, что относительное ⁸⁰ сужение платежеспособного спроса делает дальнейшее расширение производства неприбыльным. Полностью логическая цепочка выглядит так: увеличение прибавочной стоимости (сущностная, "глубинная" цель каждого индивидуального капитала) одновременно ограничивает совокупный платежеспособный спрос и повышает органическое строение капитала. Первое ведет к сокращению массы, а второе - нормы прибыли, т.е. подрывает стимулы для производства, ведущегося по-капиталистически. Такова детерминистская схема, объясняющая сущность экономических кризисов в "Капитале"⁸¹ P>Однако этим дело не ограничивается. В III томе "Капитала", где изложение поднимается на следующий, более конкретный уровень, Маркс вносит в картину цикла новые, вполне поведенческие краски. Главную роль здесь играют вышеназванные торговцы-спекулянты, деятельность которых достигает апогея в завершающей стадии экономического подъема, которую К. Маркс назвал "периодом перепроизводства и мошенничеств"⁸². Основанная на повышательном движении цен спекулятивная горячка, грюндерский бум образуют в этот период целую "искусственную систему насильственного расширения процесса воспроизводства"⁸³ такое время обычно развивается ажиотаж и происходит значительное перемещение капитала. Шайка спекулянтов, подрядчиков, инженеров, адвокатов и пр. обогащается: они создают на рынке усиленный спрос на предметы потребления без спекулятивных построек, и притом в крупном масштабе не может преуспеть теперь ни один предприниматель"⁸⁴. При этом главным рычагом перепроизводства и чрезмерной спекуляции в торговле оказывается кредит. Быстрый рост цен при первоначально низких процентных ставках вдохновляет тех "рыцарей наживы", которые "ведут дело без запасного, а то и без всякого капитала и потому оперируют всецело при помощи денежного кредита"⁸⁵.

Противоречит ли этот спекулятивный бум общей детерминистской трактовке кризиса Марксом, основанный на "логике капитала"?

Пока что нет, ибо главной причиной спекуляции является все то же стремление капитала к самовозрастанию. Однако у спекулятивного поведения есть своя психологическая специфика, несводимая к простому переливу капитала. Этот ажиотажный, нерасчетливый характер спекулятивных операций отмечает и Маркс, но объясняет его опять-таки объективными обстоятельствами: лицо, не являющееся собственником капитала, пускает его в оборот "совсем по-иному, чем собственник, который боязливо учитывает границы, полагаемые его частным капиталом"⁸⁶.

В конечном счете волна спекулятивного бума порождает переполнение рынков и снижение цен. Замедление обратного притока выданных взаймы сумм и подрыв веры в возможность бесперебойного течения процесса воспроизводства ведут к сокращению кредита, что вызывает массовые банкротства и кредитно-денежные кризисы.

В целом, как подчеркивал К.Маркс, спекулятивные операции играют в механизме экономического цикла ограниченную роль. Ведь даже если абстрагироваться от огромного количества "дутых операций", останутся "действительные купли и продажи, расширение которых далеко за пределы общественной потребности лежит в конце концов в основе всего кризиса"⁸⁷.

Б. Субъективно-психологические концепции. Детерминистские механизмы экономического цикла и в дальнейшем занимали важное место в соответствующих теориях. Однако с победой маржиналистской революции, субъективизировавшей экономическую науку, больше внимания стало уделяться субъективным факторам. Вместе с тем в рамках маржиналистской модели рационального максимизатора, которая, как было отмечено во введении, обычно сосуществует с подходом к экономике как к гармоничной, равновесной системе, нельзя было найти место для такого неравновесного (по крайней мере так долгое время считалось) явления, как экономические циклы. Особенно трудно было совместить их с предпосылкой совершенного предвидения (кризис - это всегда чьи-то обманутые ожидания). Отсюда попытки привлечь для объяснения цикла сугубо психологические факторы, модель нерационального поведения. Интересно, что преимущественно психологических трактовок цикла придерживались авторы, которые в других областях экономической теории пользовались оптимизационной моделью: Джевонс, Парето, Пигу.

Субъективно-психологические концепции цикла исходят из того, что специфически психологические факторы играют в механизме цикла важную и даже главенствующую роль. При этом они не сводят их полностью к действию объективных причин, а наделяют их самостоятельным значением. Можно выделить несколько разновидностей психологических концепций цикла, которые отличаются друг от друга тем, что делают упор на поведении различных субъектов капиталистической экономики ⁸⁸.

а) Спекулятивно-кредитный бум как основная предпосылка кризиса (теория У. Джевонса).Еще в конце XIX в. возникли концепции цикла, которые сосредоточили свое внимание на психологии и поведении спекулянтов, создающем предпосылки для предкризисного бума. Маркс, как мы видели выше, отводил этим факторам подчиненную роль и рассматривал их как явления, сопутствующие движению капитала. Примерно в то же время один из основателей маржинализма У. Ст. Джевонс в теории ценности опиравшийся на абстракцию "рационального экономического человека", представил циклический механизм в виде взаимодействия социально-психологических и производных от них кредитных факторов. Предпосылку рационального поведения Джевонс отбрасывает как заведомо неприемлемую: "В такого рода делах бизнесмены весьма похожи на стадо овец, идущих одна за другой, совершенно не задумываясь о том, почему они это делают"⁸⁹.

Схема циклического движения экономики, по Джевонсу, такова. В силу внеэкономических причин: колебаний солнечной активности и связанных с ними изменений урожайности сельскохозяйственных культур - некоторые предприниматели начинают испытывать оптимизм и верить в то, что их капиталовложения принесут хорошую прибыль. Оптимистическое настроение охватывает в силу примера (by sympathy) и других хозяйственных субъектов. На волне общей благожелательности внедряются изобретения, основываются новые компании, легко распространяющие свои акции. При этом возрастание в цене одних акций автоматически влечет за собой вздорожание других; даже наиболее абсурдные прожекты ("пузыри", как называет их автор) находят в это время сторонников. Возникает своего рода грюндерская горячка (по выражению У. Джевонса, "коммерческая мания").

Возникший бум капиталовложений, естественно, вызывает возрастание спроса на сырье и материалы, цены которых резко возрастают, увеличивая, по предположению У.Джевонса, доходы своих производителей-рабочих, которые, в свою очередь, начинают больше тратить, в результате чего растут цены на потребительские товары не первой необходимости и прибыли торговцев ими.

Далее в действие опять вступает "всесильный" психологический механизм примера: производители всех прочих товаров, реальным спрос на которые увеличился, также повышают цены, а торговцы стремятся в спекулятивных целях закупить побольше любых товаров, чтобы выиграть на дальнейшем повышении их цен. Чтобы удовлетворить страсть к спекуляции, многие смельчаки не ограничиваются собственными средствами и берут займы у банка, размеры которых часто во много раз превосходят размеры собственного капитала заемщика (выше мы упоминали аналогичные положения в "Капитале'' Маркса).

Однако в то же время многочисленный отряд тех, кто подписался на акции во время грюндерства, забирает деньги из банков, чтобы оплатить стоимость приобретенных акций. Растущий спрос на ссудный капитал наталкивается таким образом на его сократившееся предложение, что ведет к росту ссудного процента. В этой обстановке позиции спекулянтов становятся все более шаткими. Возрастающую часть своих прибылей они вынуждены выплачивать банкирам в виде процента. Вдобавок истекает срок займов, и кредиторы хотят получить деньги обратно. В конце концов спекулянты бывают вынуждены распродать часть своих товаров по существующей цене, не дожидаясь ее дальнейшего повышения. Это вызывает цепную реакцию продаж у всех товаровладельцев, а покупатели, напуганные "горячкой сбыта", соглашаются покупать предлагаемые им товары лишь по очень низким ценам. При таких ценах многие спекулянты (те, кто взял в кредит сумму, значительно большую своего капитала) не могут рассчитаться с банком и прекращают платежи. Это, в свою очередь, приводит к банкротству промышленников, которые продали им товары в кредит, и в ожидании платежа сами были вынуждены прибегнуть к заемным средствам. Нарастает общее состояние недоверия, банки требуют возврата займов на жестких условиях, и даже тем фирмам, которые заняли не слишком много, становится трудно расплатиться. Все только что описанные процессы отражают в концепции У. Джевонса переход от "коммерческой мании" к разрушительному кризису, которому приходит на смену состояние затяжной (2-3 года) депрессии. Во время кризиса и депрессии все "пузыри" лопаются, никто не основывает новых предприятий, не ожидая поддержки публики. Цена сырья достигает минимума, растет безработица, пауперизм, бедные слои общества одновременно сокращают потребительские расходы и тратят сбережения, богатые увеличивают сбережения.

Из депрессии, по мысли У.Джевонса, экономику вновь выводят два фактора: социально-психологический и кредитный. Во-первых, за годы депрессии у спекулянтов постепенно изглаживается память о кризисе, а наряду с этим появляется новое, "непуганое" поколение предпринимателей.

Во-вторых, за время депрессии в банках накапливаются свободные средства за счет увеличения сбережений .богатых слоев населения и денег, полученных от продажи уцелевшими предпринимателями то варов, купленных ранее со спекулятивной целью. Таким образом, капитал становится избыточным, процент падает, и банкиры опять готовы пойти на риск.

Разработанной Джевонсом психологической теории цикла соответствуют и его рецепты борьбы с кризисами. Так, Джевонс убеждает капиталистов, что глупо в слепой уверенности следовать за другими и лучшее время для капиталовложений - не период спекулятивной горячки, а депрессия, когда возникает нехватка капитала, и издержки низки. В разгар же подъема, - увещевает Джевонс, - предпринимателям необходимо пока не поздно продать лишние товарные запасы и вложить средства в правительственные бумаги.

б) Обманутые ожидания и колебания ожидаемой прибыли (теории А. Пигу и Дж. М. Кейнса).В теории Джевонса главную ответственность за возникновение перепроизводства несут спекулянты, торговцы и биржевики. Следующими вступают в игру потребители, которые в ожидании дальнейшего роста дохода начинают активно использовать кредит. Что же касается промышленных капиталистов, то они, согласно данной концепции, играют в циклическом подъеме пассивную роль, увеличивая производство в соответствии с искусственно раздутым спросом.

В 20-30-х годах XX в. возник новый вариант психологических концепций цикла, в которых спекулятивно-кредитным механизмам бума и кризиса придавалось лишь второстепенное значение. На пер вый же план выдвинулось движение ожидаемой прибыли, определяющее всю экономическую деятельность предпринимателей.

Наиболее подробно данный механизм цикла разработан А. Пигу. В своей работе Пигу прежде всего пытается доказать тезис об определяющей роли ожиданий предпринимателей в формировании их циклического поведения.

Автор выделяет три взаимосвязанных группы факторов, влияющих на ожидаемые доходы предпринимателей: реальные, денежные и психологические.

Термин "психологические факторы" Пигу употребляет в строго определенном смысле, обозначая им любые отклонения от оптимального расчета и поведения, обусловленного моделью общего равновесия и "рационального максимизатора". Это означает, что если хозяйственный субъект, формируя свои ожидания, правильно оценивает влияние реальных и денежных факторов, то это, согласно классификации Пигу, считается воздействием самих этих факторов. Если же в расчете допускается ошибка, то исследователь имеет дело с психологическими факторами. Понятно, что при такой системе определений реальные и денежные факторы сами по себе не могут вызывать неравновесных циклических колебаний экономики, а основную нагрузку по объяснению причин смены фаз цикла несут факторы, причисляемые автором к психологическим.

Рассмотрим подробнее механизм экономического цикла, предлагаемый Лигу. Исходным тезисом является здесь положение о том, что ожидания будущего дохода не могут точно сбываться в силу

1) недоступности предпринимателям информации о текущем положении дел не только в экономике в целом, но и у ближайших конкурентов;

2) невозможности точно предвидеть будущее, особенно в отраслях, где срок между вложением капитала и соответствующим увеличением выпуска продукции сравнительно долог, а также в новых отраслях с неясными перспективами спроса.

Эти причины автор связывает прежде всего с тем, что в капиталистической экономике производство и сбыт находятся в руках многих независимых друг от друга частных предпринимателей, свято охраняющих коммерческую тайну. Отсутствие точной информации о конкурентах заставляет экономического субъекта действовать наудачу, поддаваться настроению ⁹⁰.

Неадекватной оценке экономических явлений способствует в теории Пигу и некомпетентность самих экономических субъектов, их недалекий горизонт предвидения (особенно возмущает автора "глупость акционеров")⁹¹.

Обусловленное всеми этими обстоятельствами несоответствие дохода предпринимателей предполагаемой ранее величине влияет на оценки ожидаемого дохода на будущий период, что, в свою очередь, воздействует на реальные экономические показатели: т.е., если фактическая прибыль оказалась больше ожидаемой, то предприниматель приходит в состояние оптимизма, строит далеко идущие планы на будущее и расширяет свою экономическую деятельность ⁹². При этом неявно предполагается, что фактические доходы предпринимателей долгое время увеличиваются быстрее, чем ожидаемые, хотя это соотношение никак не обосновывается.

"Приподнятое настроение" в сочетании с недостатком информации побуждает предпринимателя недооценивать предложение товара со стороны конкурентов, и безосновательно полагать, что спрос увеличивается именно на его продукты. В результате, однако, наступает момент, когда предложение в отрасли превышает спрос, и ожидания экономических субъектов оказываются обманутыми. Вследствие "ограниченной прозрачности" рынка заблуждение производителей, получившее название "ошибки оптимизма", обнаруживается лишь тогда, когда продукт, полученный в результате необоснованно предпринятых инвестиций, уже окажется на рынке. Только тогда некоторые предприниматели осознают, что в данном случае их оптимизм оказался излишним. На первых порах они пытаются искать выход из положения, прибегая к заемному капиталу, но затем бывают вынуждены смириться с распродажей своего товара по цене, не превышающей издержки. Неудача, постигшая первую группу предпринимателей, по описанным выше каналам быстро начинает воздействовать на всю экономику: пессимистические настроения распространяются среди хозяйственных субъектов, побуждая их к свертыванию экономической деятельности. Пигу пробует объяснить в психологических терминах и резкость перехода от фазы подъема к фазе кризиса (по его выражению, "ошибка оптимизма рождается не младенцем, а великаном"): бум, по мнению Пигу, порождает у людей сильное эмоциональное возбуждение, а взволнованный чело век легче переходит к какой-либо другой форме возбуждения, чем к состоянию покоя, поэтому, чем больше ошибка оптимизма, тем более сильные пессимистические настроения она порождает. Другую при чину столь резкого поворота от подъема к кризису Пигу видит в так называемом эффекте детонации в кредитно-денежной сфере (банки в критический период не только не склонны представлять новые займы, но и отказывают в продлении срока ранее выданных). Установившийся таким образом в экономике климат всеобщего пессимизма побуждает производителей сокращать свои капиталовложения в большем объеме, чем это объективно требуется. Понижательная фаза цикла продолжается до тех пор, пока предложение на рынке не будет состоять из товаров, произведенных с помощью немногочисленных средства производства, которые приобрели предприниматели, охваченные пессимизмом. Тогда ошибка пессимизма будет обнаружена, и в этой обстановке отдельные смельчаки предпримут расширение производства или внедрят какой- либо новый способ "предпринимательства" (в широком смысле этого слова). Это тем более вероятно, что за время депрессии вполне может накопиться некоторый запас неиспользованных изобретений всякого рода. Одновременно запасы оптовых торговцев достигают минимального уровня, и возникает необходимость их пополнения, в силу действия описанного выше "передаточного механизма", в который входят реальные, де нежно-кредитные и психологические факторы, за смельчаками устремляются и другие предприниматели. При этом отсутствие необходимой информации и прочие упомянутые обстоятельства не позволяют им вовремя остановить расширение производства и инвестиций, и цикл повторяется.

Схожих взглядов с А. Пигу на феномен экономического цикла придерживался Дж. М. Кейнс ⁹³. Рассматривая последовательно все детерминанты эффективного спроса. Кейнс пришел к выводу, что единственным кандидатом на роль генератора циклических колебаний инвестиционного, а значит, и совокупного спроса остается движение предельной эффективности капитала, т.е. ожидаемой нормы дохода от инвестиций.

Среди факторов, ее определяющих. Кейнс выделяет "текущую отдачу капитала" и ожидаемый доход от него. При этом именно "состояние долгосрочных предположений", т.е. фактор ожидаемого дохода, обусловливает в системе Кейнса (так же как и у Пигу) резкие колебания предельной эффективности капитала ⁹⁴. Что же касается долгосрочных предположений, то на них сильное воздействие оказывает психологическое состояние предпринимателей. Кейнс отмечает, что неопределенность всегда накладывает отпечаток на принимаемые инвестиционные решения, и предприниматели при этом могут лишь в незначительной степени исходить из точного расчета ⁹⁵. Большинство предпринимательских решений принимается не из рациональных соображений, а под влиянием настроения, "спонтанно возникающей решимости действовать", словом, под влиянием чисто психологических факторов. Кейнс утверждает даже, что "когда жизнерадостность затухает, оптимизм поколеблен, и нам не остается ничего другого, как полагаться на один только математический расчет, предпринимательство хиреет и испускает дух, даже если опасения предпринимателей совершенно безосновательны"⁹⁶. Для формирования инвестиционного спроса, по Кейнсу, существенны все аспекты психологического и даже физического состояния предпринимателей. Таким образом, свою концепцию экономического цикла Кейнс выводит прежде всего из колебаний инвестиционного спроса под влиянием изменений предельной эффективности капитала, обусловленных в значительной мере, действием психологических факторов.

Механизм цикла, по Кейнсу, имеет много общих черт с рассмотренным выше механизмом Пигу. Фаза подъема продолжается, пока новые инвестиции дают удовлетворительный текущий доход. Причем на последних стадиях бума особо важную роль играет оптимистическое настроение, господствующее на рынках инвестиционных товаров. Этот оптимизм, поддерживаемый, в первую очередь спекулятивным ажиотажем, должен быть достаточно силен, чтобы "уравновесить влияние растущего избытка этих товаров и увеличения издержек их производства, а также, вероятно, и повышения нормы процента"⁹⁷. Именно его влиянием Кейнс объясняет внезапность, с которой наступает крах предельной эффективности капитала.

Основной же причиной этого снижения ожидаемых доходов Кейнс считает избыток капитала, постоянный рост запаса капитальных благ, которому трудно становится найти себе область достаточно прибыльного применения. Важно, что избыточный капитал у Кейнса является таким не сам по себе, а лишь в сознании агентов производства. Решающую роль играет тот факт, что предприниматели, испытывающие чрезмерный оптимизм, ожидают от своих инвестиций необоснованно больших доходов. Когда же иллюзии тер пят крах, предприниматели впадают в противоположную крайность: умеренно прибыльные (объективно) инвестиции уже кажутся им убыточными и, следовательно, не осуществляются. Дополнительную роль играет повышение текущих издержек производства, наблюдающееся обычно после продолжительного подъема, и еще более снижающее размеры ожидаемого личного дохода. Зародившееся сомнение в благоприятных перспективах быстро распространяется по всей экономике. Особо важную роль в этом играет рынок ценных бумаг, на котором преобладают спекулятивные мотивы и, следовательно, существует общее стремление предвосхитить будущую тенденцию конъюнктуры, - именно поэтому малейшее сомнение способно вызвать здесь панику, доходящую до катастрофических размеров. В обстановке страха и неуверенности начинает стремительно расти предпочтение ликвидности (другой психологический фактор), а значит, и норма процента, что усугубляет негативное воздействие на инвестиции падающей предельной эффективности капитала.

в) Циклическое поведение потребителей (теория Дж. Катоны). Третьим субъектом, поведение которого играет определенную роль в циклическом механизме, является потребитель и прежде всего покупатель товаров длительного пользования (ТДП). Именно с изменением структуры потребления после второй мировой войны, выразившемся в резко возросшем значении ТДП, связывает циклообразующую роль личного потребления Дж .Катона, теория которого упоминалась в предыдущем параграфе ⁹⁸.

Дело в том, что потребительские расходы на ТДП, которые стали в послевоенный период одной из важнейших составляющих ВНП развитых капиталистических стран, испытывают ярко выраженные циклические колебания ⁹⁹.

Катона не утверждает, что они всегда являются главной причиной цикла, но считает, что можно выделить отдельные кризисы или подъемы, вызванные в первую очередь именно этим фактором. Покупка ТДП характеризуется ниже следующими особенностями.

1. Она делается относительно редко и не является неотложным, автоматически выполняемым действием (как приобретение предметов первой необходимости), т.е. представляет собой один из видов "дискреционных" (произвольных, необязательных) расходов. Это создает возможность неравномерного движения расходов населения на покупку ТДП.

2. Потребитель может купить ТДП, используя свои сбережения, или в кредит (т. е. за счет своих прошлых или будущих доходов). Этим вызвана относительная независимость расходов на ТДП от величины текущего дохода.

3. Сроки службы ТДП определяются не столько физическим, сколько моральным их износом, причем очень большую роль играют престижные соображения.

Все это обусловливает в теории Катоны сравнительно большой удельный вес субъективных факторов при совершении покупок ТДП относительно других потребительских расходов, что, естественно, проявляется и в циклическом движении дискреционных расходов на ТДП ¹⁰⁰. Катона полагает, что основными силами, сдерживающими рост дискреционных расходов населения, а затем и ведущими к их падению, являются не объективные факторы (насыщение домашних хозяйств ТДП и уменьшение покупательной способности населения ¹⁰¹), а состояние растущего общего пессимизма, вызываемое различными причинами. Среди них первое место, согласно данным опросов, регулярно занимает инфляция, усиливающаяся к концу подъема. При этом имеется в виду не непосредственное воздействие инфляции на покупательную способность населения (поскольку в исследованный автором период развития американской экономики 1950-1980-е годы - агрегатный показатель личных доходов, как правило, рос еще быстрее цен), а влияние роста цен на ухудшение ожиданий и настроений.

Усиливают пессимизм потребителей в конце подъема также меры, принимаемые правительством против инфляции: повышение налогов, сокращение государственных расходов, ужесточение условий кредита, рост дисконтной ставки ФРС и т.д. Эти действия, по неоднократно выраженному мнению многих американцев, угрожали вызвать экономический спад и рост безработицы; действенность же их в борьбе с инфляцией расценивалась весьма низко.

В ходе кризиса самочувствие потребителей остается на низком уровне прежде всего в результате роста безработицы, которая воздействует на настроение не только тех, кого непосредственно затрагивает: угроза потери работы, а также сверхурочных и побочных заработков нависает над широкими массами населения. Ухудшение настроений усиливает неблагоприятное влияние на потребление со стороны уменьшающихся личных доходов.

Психологический механизм выхода из кризиса состоит, по мнению Катоны, в том, что те потребители, у которых доход в кризис существенно не уменьшился (в частности, за счет действия автоматических стабилизаторов), воспринимают этот факт как личный успех в борьбе с трудностями и начинают вновь с оптимизмом смотреть в будущее. г) Попытка систематизации психологических факторов цикла (теория В. А.Йора). Швейцарский экономист В. А.Йор предпринял интересную попытку привести в систему все известные факторы, вызывающие циклические колебания экономики, в том числе и психологические, которым он отводит первостепенное значение ¹⁰². Развертывая свою теоретическую схему, Йор последовательно видоизменяет исходную для неоклассики модель совершенной, конкуренции, шаг за шагом приближая ее к действительности, и рассматривает "циклообразующий потенциал" каждой из предпринимаемых модификаций исходных предпосылок. При этом, анализируя каждый из проциклических факторов, автор определяет, является ли он только усилителем уже существующих колебаний конъюнктуры или способен дать экономике "первичный импульс", стать своего рода пусковым механизмом циклических колебаний или, в терминах Кора, "первичным процессом" (Kernprozess).

Особый интерес для нашего исследования представляет тот раздел теории Йора, в котором автор вводит в систему определенные психологические свойства экономических субъектов, отличающие их от "рационального максимизатора", понятие которого является неотъемлемой частью модели совершенной конкуренции. Абстракция "рационального максимизатора" предполагает, напомним, что в экономике действуют субъекты, в совершенстве знающие теперешнее положение дел, обладающие совершенным предвидением, неподвластные в своих решениях эмоциям и настроениям, никогда не делающие ошибок в расчетах и, наконец, не подверженные никакому влиянию со стороны других экономических субъектов. Йор последовательно снимает все эти предпосылки, описывая, таким образом, с наибольшей в экономической теории полнотой субъективные факторы, влияющие на цикл.

Прежде всего автор устраняет предпосылку полного знания о текущем состоянии конъюнктуры - вводится так называемая "ограниченная прозрачность среды", играющая, как было отмечено выше, важную роль в теории цикла Лигу. Напомним, что речь идет о недостаточной информации о конкурентах в условиях распыленности производителей, вызывающей в конечном счете скрытое, а потом - явное перенакопление капитала. Йор вносит в теорию Пигу некоторые усовершенствования: он утверждает, что значение для конъюнктуры имеет не момент поступления на рынок продуктов, произведенных с помощью новых мощностей, а наступающий ранее момент обнаружения новых инвестиций конкурентами (конец "инкубационного периода"). Обнаружившиеся в результате перепроизводство и избыток производственных мощностей усиливают, согласно теории Йора, неблагоприятное воздействие биржевой паники, кладущей начало кризису. Вместе с тем в отличие от Пигу Йор не признает данный фактор основой циклического механизма по следующим причинам.

Во-первых, его роль существенна только при переходе от подъема к кризису, но не наоборот. Инвестиционный процесс асимметричен - сократить инвестиции при признаках перепроизводства гораздо проще, чем быстро увеличить их в ожидании скорого улучшения конъюнктуры.

Во-вторых, продолжительность "инкубационного периода" для разных отраслей сильно различается по чисто техническим причинам. Следовательно, наступление одновременного общего краха иллюзий, порожденных подъемом, само по себе маловероятно.

Следующим свойством экономического субъекта, которое вводит в рассмотрение Йор, является неуверенность в будущем, и следовательно, большая роль ожиданий.

Эти факторы усиливают циклические колебания, поскольку в условиях неопределенности ожидания формируются под влиянием нескольких показателей-ориентиров, совпадающих для многих экономических субъектов. Среди этих ориентиров, придающих индивидуальным ожиданиям одной то же направление, первое место, естественно, занимает само текущее состояние конъюнктуры, и в частности выполнение или невыполнение ожиданий предшествующего периода (на важность этого показателя указывал еще Пигу). Поэтому под воздействием ожиданий господствующая тенденция конъюнктуры должна усиливаться.

Большое значение в условиях неопределенности ожиданий Йор придает эмоциональному состоянию экономических субъектов - их настроению. Правда, в теории Пигу оптимистические и пессимистические настроения также являлись важным фактором, порождающим ошибки в ожиданиях предпринимателей, но Йор разделяет действие этих факторов и считает, что оптимизм и пессимизм как таковые не несут ответственности за ошибки в ожиданиях.

Массовое настроение, согласно Йору, также является фактором усилителем циклических колебаний: оно формируется под влиянием конъюнктуры (конъюнктура, как пишет Йор, является самым важным координатором настроений) и оказывает на нее обратное влияние, усиливая господствующую тенденцию. Так, например, оптимизм предпринимателей побуждает их расширять производственные мощности и занятость, соглашаться на покупку сырья и рабочей силы по сравнительно высоким ценам, активно прибегать к кредиту, осваивать производство новых товаров и т.д., а пессимизм вызывает противоположную реакцию. Массовое настроение с разной скоростью охватывает различные группы экономических субъектов. Так, настроение широких масс потребителей зависит от настроения биржевых спекулянтов, предпринимателей (среди них, как показывают психологические исследования, на которые ссылается автор, много людей циклотимного типа, испытывающих чередование дли тельных периодов возбуждения и депрессии и в большей степени подверженных влиянию настроений) и лиц, ищущих работу.

В качестве еще одного психологического фактора-усилителя цикла Йор приводит так называемое "упреждение" (Antizipation). Упреждением автор называет действия, совершаемые исходя из ожидаемого изменения конъюнктуры в ближайшем будущем. К примеру, если ожидается скорое повышение цен, то покупатель в предвидении его может совершить намечаемую покупку скорее, чем планировалось ранее, а продавец может захотеть придержать свой товар и таким образом возникнет превышение спроса над предложением, которое поведет к досрочному росту цен.

Феномен упреждения Йор также относит к факторам-усилителям цикла в тех его фазах, которые характеризуются четко выраженным восходящим или нисходящим движением цен. Наряду с этим, упреждение играет важную роль в период перелома конъюнктуры: в завершающей стадии подъема, когда обычно ожидается перенапряжению производственных мощностей поставщиков, заказы на некоторые товары часто превышают действительную потребность в них. Это делается для того, чтобы опередить конкурентов в условиях, когда все заказы просто не смогут быть выполнены. Мотив упреждения, который Йор, полемизируя с Пигу, считает не следствием ошибки, а результатом правильной оценки намерений других предпринимателей, способствует возникновению перепроизводства.

Некоторое усиливающее воздействие на ход экономического цикла оказывает, с точки зрения Йора и денежная иллюзия, т.е. вера в неизменную ценность денежной единицы, побуждающая предпринимателей рассматривать возрастание стоимости своих запасов в фазе подъема как прибыль, а удешевление их в кризис - как убыток, тогда как на самом деле происходит общее повышение цен и издержки на восполнение расходуемых запасов также испытывают соответствующие изменения (оговоримся, что здесь не имеются в виду спекулянты, сознательно создающие избыточные запасы в предвидении их вздорожания). Эта иллюзорная прибыль или мнимый убыток действуют на ожидания и настроения предпринимателя со всеми вытекающими отсюда последствиями (см. выше), а циклический рисунок движения цен придает этому фактору значение для динамики конъюнктуры.

И наконец, главное (для проблемы цикла) отличие реального хозяйственного субъекта от модели рационального максимизатора заключается, по мнению Йора, в том, что его решения подвержены внешнему социально-психологическому воздействию. Особое значение этому фактору придает то обстоятельство, что это воздействие передается непосредственно от человека к человеку ("психологическая инфекция"), а не через состояние конъюнктуры. В принципе возможно, что начало социально-психологическому процессу могут положить случайные, не связанные с конъюнктурой обстоятельства. Эта относительная самостоятельность зарождения и протекания психологической инфекции делает ее, по мнению автора, первым кандидатом на роль "пускового механизма" экономического цикла.

Итак, процесс социально-психологической инфекции, раз начавшись (по причине зависимой или независимой от конъюнктуры) может, по мнению Йора, охватить всю экономику и придать одно направленность действиям массы экономических субъектов раньше, чем сложатся объективные условия для этого.

Йор подчеркивает, что кумулятивные социально-психологические процессы в экономике особенно характерны именно для капиталистического производства, в котором производители выходят на рынок, не имея необходимой информации. В системе свободного предпринимательства производители представляют собой массу (в социально-психологическом значении слова) легко внушаемых и находящихся в психологической зависимости друг от друга людей. Особенно велика степень такой настроенности друг на друга среди экономических субъектов, занимающихся спекуляцией на фондовых или товарных биржах. Цель этих людей заключается по сути дела в том, чтобы предугадывать не только будущие изменения конъюнктуры, но и мнения по этому вопросу других спекулянтов. Не случайно именно в этой среде возникает первоначальный импульс, который, распространяясь вширь, приводит в конце концов к перелому конъюнктуры. Йор полагает, что влияние малочисленной группы спекулянтов на экономику непропорционально велико, поскольку их поведение оказывает непосредственное воздействие на цены товаров и курс акций, т.е. на показатели, представляющие особый интерес для предпринимателей. В результате вслед за паникой на финансовых и товарных биржах наступает сокращение производства и инвестиций.

Однако для того, чтобы первоначальный импульс, полученный из финансово-торговой сферы, мог за короткое время охватить большинство предпринимателей, необходима подготовленная почва: перелому конъюнктуры способствует, по мнению Йора, неизменное наличие в экономике одновременно двух разнонаправленных ("вверх" и "вниз") кумулятивных процессов, один из которых господствует, а другой существует подспудно. Чем дольше продолжается господство одной тенденции, тем большей становится вероятность перехода к противоположной. Причины этой закономерности Йор поясняет на примере перехода от подъема к кризису. В ходе подъема начинают действовать объективные факторы, тормозящие восходящее движение экономики и действующие с тем большей силой, чем дольше продолжается подъем: перенакопление капитала, связанное с "ограниченной прозрачностью", исчерпание личных сбережений и резервов банков, за счет которых финансируется инвестиционный бум, замедление роста потребительского спроса при приближении экономики к точке полной занятости.

Кроме того, согласно Йору, существует и субъективный фактор "циклической памяти" предпринимателей - их уверенность в том, что после продолжительного подъема обязательно должен наступить спад, что заставляет предпринимателей внимательнее следить за малейшими изменениями на фондовой бирже и другими индикаторами кризиса ¹⁰³.

Итак, сделав попытку логического расчленения употребляемых в различных концепциях психологических механизмов цикла на простейшие элементы: незнание, ожидания, настроения, упреждение, иллюзии и социально-психологическое воздействие, Йор доказывает, что практически все элементы этого набора "психологических переменных" не способны самостоятельно вызвать циклические колебания экономики, а могут лишь усиливать существующие тенденции конъюнктуры.

Единственное исключение Йор видит в действии "социально-психологической инфекции", являющимся, по его мнению, "пусковым механизмом" цикла ¹⁰⁴.

д) Профессиональные психологи и экономический цикл. Рассмотренные выше психологические механизмы цикла были разработаны экономистами, причем без использования специфических средств из инструментария профессиональных психологов (исключение составляет промелькнувшее в теории Катоны упоминание об уровне притязаний). Между тем в последние годы выяснилось, что эти средства исследования могут найти себе применение в теории цикла ¹⁰⁵.

В первую очередь здесь следует упомянуть уже знакомую нам по предыдущему параграфу теорию "когнитивного диссонанса". Во время бума инвесторы, торговцы, банкиры, разумеется, понимают, что рано или поздно процветанию придет конец и наступит кризис. Но в то же время пример коллег и конкурентов толкает их к тому, чтобы продолжать экспансию. Это поразительным образом напоминает по ведение конькобежцев на пруду: чем больше людей выходят на лед, тем больше вероятность, что он проломится и в то же время тем больше воздействие силы примера - если столько людей катаются и не боятся, значит опасности нет ¹⁰⁶.

Перед нами типичная ситуация когнитивного диссонанса, а в этих условиях, как уже было сказано, люди склонны скорее игнорировать неприятную информацию, чем резко менять свою линию поведения. Так создается общий климат необоснованного доверия, который особенно ощутимо сказывается на условиях кредита ¹⁰⁷, а также на стремлении менеджеров до конца держаться за принятые ими сомнительные проекты ¹⁰⁸.

Можно сказать, что когнитивный диссонанс: 1) порождает времен ной лаг между получением информации и реакцией на нее; 2) блокирует само поступление неприятной информации - для этого поиск информации может быть временно прекращен; 3) заставляет принимать решения, учитывая не только будущие, но и прошлые (так называемые, "утопленные") затраты, которые рационально было бы списать, но жаль своих напрасных усилий ¹⁰⁹.

Много интересных результатов в области теории экономического выбора, которые можно приложить, в частности, к теории цикла, было получено в ходе лабораторных экспериментов американских психологов Д. Канемана и А. Тверски ¹¹⁰. Во-первых, они установили, что люди любой ценой избегают ситуации, в которой они понесут неизбежные убытки, даже если они невелики, и предпочитают рисковать, если у них есть хотя бы небольшой шанс выйти сухими из воды (хотя математическое ожидание убытка здесь больше, чем в первом случае, такое поведение противоречит неоклассической гипотезе максимизации субъективной ожидаемой полезности, о которой юла речь в предыдущей главе). Во-вторых, эксперименты подтвердили, что на выбор влияют не только ожидаемые, но и прошлые события, причем не совсем так, как предполагает гипотеза рационального и адаптивного поведения: потеряв известную сумму, человек первым делом старается "отыграться" и рискует больше, чем в случае, когда начинает с нуля.

Понятно, что эти психологические эффекты могут значительно усиливать первоначальные негативные явления и подталкивать каждого экономического субъекта к неосторожному поведению как раз тогда, когда осторожность особенно нужна, а экономику в целом - к кризису.

К таким же результатам, помимо мотивационных факторов, перечисленных выше, ведут и проявления "ограниченной рациональности": простые способы сбора и обработки информации, достаточные для принятия удовлетворительных решений в сравнительно стабильной среде. Имеются в виду различные экстраполяционные процедуры, принятие решений по аналогии, на основе лишь легко доступной информации и т.п. В период перелома конъюнктуры, применение всех этих упрощающих приемов неизбежно придает поведению экономических объектов излишнюю неповоротливость, что способствует затягиванию фазы бума и обострению всех его противоречий, а затем препятствует быстрому выходу из кризиса.

Подытоживая все сказанное о психологических механизмах, которые разработаны в западных экономических теориях, мы можем прийти к выводу, что эти механизмы не подменяют и не отменяют действия объективных факторов, фигурирующих в детерминистских моделях цикла ¹¹¹. Содержащиеся в последних достаточно скромные требования к рациональности экономических субъектов легко можно совместить с излишней эмоциональностью, недостаточной информированностью, различными привычками и предрассудками, которыми в действительности обладают "персонификации капитала". Психологические и объективные факторы цикла обычно порождают и усиливают друг друга, но в принципе могут действовать и самостоятельно.

В то же время психологические механизмы цикла, как уже отмечалось, несовместимы с маржиналистской моделью рационального экономического человека. Казалось бы, субъективно- рационалистическая модель цикла невозможна. Однако контрнаступление неоклассики после второй мировой войны не обошло стороной и теорию цикла.

В. Субъективно-рационалистические концепции. Среди рационалистических равновесных теорий цикла выделяются прежде всего монетаристские концепции с использованием гипотезы рациональных ожиданий и концепции "реального цикла''¹¹².

Наибольшую известность из представителей первой группы получила теория цикла Чикагского экономиста Р. Лукаса - одного из столпов школы рациональных ожиданий ¹¹³. Школа эта, как известно, исходит из беспредельно гибких цен, мгновенного выравнивания спроса и предложения ¹¹⁴ и последовательного применения модели рационального максимизатора. Каким же образом Лукас находит в рамках этой теории место для экономического цикла? С помощью модификации информационных аспектов модели человека.

Центральной идеей равновесной теории цикла является взаимодействие денежных шоков и акселерационного механизма. Главной причиной повторяющихся денежных шоков, т.е. неожиданных при ростов массы денег в обращении и связанного с ними роста цен, объявляется государственная антициклическая политика, и прежде всего увеличение государственных расходов. Общий рост цен приводит в действие механизм акселератора, который состоит в следующем. Если цена на продукцию повышается, производитель решает, не носит ли это повышение временного характера. Если цены возросли раз и навсегда, то от него не требуется никаких дополнительных усилий. Если же повышение цен временно, то все зависит от того, готов ли производитель пожертвовать своим свободным временем ради того, чтобы получить избыточный доход и отдохнуть потом, когда цена вновь понизится. Если будущий отдых может заменить сегодняшний (а по мнению автора, ссылающегося на ряд опросных исследований, эластичность замещения здесь весьма велика), то гипотетический лукасовский производитель ответит на временный рост цен увеличением производства и "занятости" (работа сегодня).

На следующей стадии анализа Р. Лукас наделяет своих производителей капиталом (понимаемым как средства производства). Очевидно, что если повышение цен будет краткосрочным, то не имеет смысла увеличивать производственные мощности за счет инвестиций и, напротив, если высокие цены установились навечно, то вложение средств в прирост капитала оправдано, так как увеличение производства не только повысит валовую выручку, но и даст возможность, оттеснив конкурентов, расширить свою долю рынка.

Таким образом, модель предполагает, что на рост цен, который производители считают временным, они отвечают ростом занятости при отсутствии новых капиталовложений, а на необратимый рост цен - увеличением инвестиций при неизменной занятости ¹¹⁵. Если же, как это чаще всего происходит на практике, имеет место одновременный рост занятости и инвестиций, то это может быть, по Лукасу, объяснено только тем, что в повышении цен присутствуют оба компонента, необратимый и временный, поскольку никаких других факторов, воздействующих на инвестиции и занятость, кроме роста цен, его теория не учитывает.

Наконец, на следующей стадии анализа предполагается наличие в экономике разных отраслей, а также колебания общего уровня цен и цен в отдельных отраслях. В этом случае производителю приходится решать еще одну задачу: выяснить, с абсолютным или относительным ростом цен он имеет дело. Понятно, что если цены всех товаров растут одним и тем же темпом, то производитель никак не должен реагировать на такую ситуацию. Напротив, рост относительных цен ведет к росту занятости и инвестиций (в той пропорции, в которой он распадается в сознании экономических агентов на временный и необратимый).

Очевидно, что если производители правильно распознают общее номинальное повышение цен, как это и предусматривает теория рациональных ожиданий, то никакой шок, возникший от увеличения массы денег в обращении, не сможет оказать влияние на реальные экономические показатели. Поэтому Лукас вносит в свою рабочую модель человека важную модификацию: экономические субъекты вначале не могут отличать чисто номинальное, инфляционное повышение цен на свою продукцию от роста относительных цен на нее.

Предполагается, что производители полностью осведомлены о соотношении спроса и предложения в своей отрасли, но им неизвестно движение денежной массы и, следовательно, общего уровня цен по всей экономике. Таким образом, при всяком росте цен на свой товар, производители считают, что растут относительные цены, и увеличивают как занятость, так и инвестиции. Так в теории Лукаса и возникает та ошибка экономических агентов, которая порождает фазу циклического подъема. Очевидно, что при неизменном совокупном спросе возникающий рост предложения должен вести к снижению цен и быстрому прекращению подъема. Однако автор предполагает, что этот эффект заведомо слабее инфляционного воздействия монетарного шока, и наращивание производства лишь несколько сдерживает рост общего уровня цен в стране. Тем не менее, в конце концов, все становится на свои места: производители начинают понимать, что рост цен на их продукцию носил чисто инфляционный характер, и сокращают производственные мощности. Инвестиции при этом опускаются ниже своей трендовой величины.

Эти события знаменуют собой наступление понижательной фазы цикла, а так как она совпадает с продолжающимся инфляционным ростом цен, то имеет место стагфляция. При этом, как утверждает Лукас, состояние экономического равновесия не нарушается, т. е. цена продолжает уравнивать спрос и предложение в масштабе всей экономики.

Содержание теории Лукаса можно себе представить как некий синтез монетаристской теории цикла М. Фридмена ¹¹⁶ с теми концепциями экономического цикла, которые выводят его из нехватки информации о текущем состоянии всей экономики и о будущих событиях (яркой представительницей последних является проанализированная выше теория Пигу). Новым же элементом в ней следует назвать именно специфическую модель экономического субъекта, которая является связующим звеном между монетарными и реальными процессами.

Как уже отмечалось в литературе, эта модель противоречит не только некоторым фактам экономической жизни, но и самой концепции "рациональных ожиданий", исповедуемой Лукасом. В самом деле, экономический субъект, согласно самой широкой формулировке постулата "рациональных ожиданий", должен оптимально использовать имеющуюся у него информацию, которая по условию лукасовской модели цикла является ограниченной. Здесь и возникает противоречие: если экономический субъект действительно способен к оптимальным выводам из имеющейся информации, то почему он не извлекает урока из своего прошлого опыта? Если раз за разом повышение цен оказывается чисто инфляционным, то почему люди с фатальным упорством считают, что каждый следующий случай будет исключением из правила и абстрагируются от известного им по опыту феномена экономического цикла? Правда, Лукас доказывает, что производителю невыгодно "специализироваться на сборе информации о всей экономике и о ходе экономического цикла", поскольку издержки по сбору информации якобы слишком высоки ¹¹⁷. Однако этот довод не выдерживает критики: информация о цикле слишком важна для каждого предпринимателя, чтобы жалеть силы и средства на ее приобретение. Косвенное свидетельство этого - процветание многочисленных фирм, составляющих прогнозы конъюнктуры, и даже обобщающих чужые прогнозы. Кроме того, за движением циклических индикаторов (в том числе денежной массы и уровня цен) можно в наши дни следить по всем средствам массовой информации. К тому же в 70-е годы количество и качество денежной и ценовой статистики возросло, тогда как циклические колебания не стали слабее, а, напротив, усилились ¹¹⁸.

Внутренняя противоречивость концепции экономического субъекта у Лукаса сказывается и в его позиции по вопросу о государственном антициклическом регулировании ¹¹⁹. Лукас отстаивает тезис о его полной неэффективности, вызванной тем, что экономические субъекты достаточно рациональны, чтобы распознать чисто инфляционный характер роста цен в результате увеличения государственных расходов. (Это приводит к так называемой вертикальной кривой Филлипса - рост цен не вызывает никакого увеличения занятости). Но если предположить, что экономические субъекты не обращают внимания на цикл и не умеют обучаться на своем опыте, то антициклическая политика государственных расходов может быть весьма эффективной. Для этого достаточно только производить новые монетарные шоки в нужный момент, не допуская затухания прошлого подъема. Если же взять за основу более сильную гипотезу о проницательности экономических субъектов, то их нельзя будет заставить повторять одни и те же ошибки, необходимые для построения лукасовской теории цикла.

Внутренняя противоречивость той "психологии", которую Лукас и другие представители школы рациональных ожиданий попытались встроить в модель экономического цикла, побудила других теоретиков к созданию других рационалистических вариантов, известных под названием "модели реального цикла"¹²⁰. Эти модели суть не что иное, как попытка . соединить детерминистский циклический механизм (основную роль в нем играют уже не финансовые факторы, а межотраслевые связи и технологические факторы) с простейшей, наиболее абстрактной версией исходной модели рационального максимизатора (тот же оптимальный выбор между текущими и будущими благами, который предопределяет величину занятости и который мы уже встречали у Лукаса). Одним словом, эти модели описывают цикл как оптимальную реакцию на экзогенные шоки на самом абстрактном уровне (характерно, что в большинство из них не заложены даже предпосылки о конкурентном характере экономики ¹²¹).

В итоге, видимо, можно сделать вывод, что область теории цикла в меньшей степени, чем рассмотренные в предыдущих параграфах этой главы отрасли экономических исследований, освоены неоклассической парадигмой. Во-первых, это объясняется макроэкономическим характером данной проблемы, - на макроуровне возможность абстрагироваться от различных институциональных реалий (в том числе и связанных с человеческой природой) гораздо меньше, чем на микроуровне. Во-вторых, как уже было сказано, цикл связан с резкими изменениями поведения, с передумыванием, которое очень трудно встроить в рационалистическую модель человека (как показывает опыт теории Лукаса).

в начало

5. Теории предпринимателя и предпринимательской функции

В экономической науке существует своеобразная отрасль, которую можно назвать "теорией предпринимателя". Слово "предприниматель" употребляется здесь не в привычном, обыденном смысле ("собственник какой-либо фирмы"), а понимается как теоретическая категория, обозначающая субъекта, который выполняет в экономике определенную специфическую функцию. Эту функцию нельзя свести к "персонификации капитала" (своего или чужого), и поэтому понятие "предприниматель" не может быть адекватно заменено понятия ми "капиталист", "фабрикант" или "функционирующий капиталист", "коммерсант", "управляющий" и т.д. Точнее можно сказать, что на долю "предпринимательской функции" остается тот ясно ощутимый, но с трудом облекаемый в научные понятия компонент, который присутствует в поведении каждого предприятия помимо или сверх объективной логики капитала.

Анализ предпринимательской функции в экономической системе ведется на такой ступени абстракции, где невозможно ограничиться описанием объективных закономерностей и отвлечься от субъективного, личностного начала.

Короче говоря, предприниматель в анализируемых нами теориях - это тип человека, который в силу специфических свойств своей личности может выполнять в экономике особую роль. Наличие этих специфических свойств ощущают не только теоретики, но и широкие слои дилетантов. Не случайно в основных европейских языках слова "предприниматель" и "предприимчивый" одного корня.

Однако специальная теория предпринимателя не получила в западной экономической науке всеобщего распространения. Она существует лишь в виде относительно небольшого анклава, находящегося за пределами магистральной линии развития экономической теории.

Кроме того, следует отметить, что в рамках этого анклава уживаются различные концепции предпринимательской функции и личности предпринимателя. К их краткому историческому обзору мы сейчас и переходим.

Надо сказать, что теория предпринимателя и предпринимательской функции возникла и получила наибольшее развитие во Франции и Германии - странах, где развитие капитализма не зашло настолько далеко, как в Англии, и поведение предпринимателя еще не стало привычным. Впрочем, может быть, дело в том, что видные французские экономисты Р. Кантильон и Ж.-Б. Сэй, стоявшие у колыбели теории предпринимателя, были ими сами.

Так или иначе первым, кто ввел понятие "предприниматель" в экономическую теорию, был Р. Кантильон (16807-1734 гг.), прославившийся среди прочего тем, что, будучи международным банкиром, ухитрился одним из немногих нажиться на афере Джона Ло, вовремя продав акции "Миссисипской компании". По Кантильону ¹²², предприниматель - это человек, подвергающий себя риску непостоянных доходов: крестьянин, ремесленник, торговец, разбойник, нищий и т.п., но не рабочий и государственный чиновник с постоянным жалованьем и не земельный собственник, получающий ренту. Приобретая чужие товары (производственные и потребительские) по известной цене и выплачивая земельным собственникам фиксированные подати, он надеется (если, конечно, речь не идет о нищем или пирате) продать свои товары по цене более высокой, но пока ему неизвестной в силу природной или рыночной 'неопределенности. Риск - главная отличительная черта деятельности такого предпринимателя, фукнция которого состоит, как можно догадаться, в приведении предложения в соответствие со спросом на различных товарных рынках ¹²³.

Более того, руками предпринимателей осуществляются, согласно Кантильону, все происходящие в обществе процессы производства и обмена ¹²⁴. "Капиталист", т.е. торговец или ремесленник, нанимающий рабочих, у Кантильона лишь одна из ипостасей предпринимателя, но "управляющий" как наемный работник предпринимателем быть не может.

Кантильон не говорит прямо о каких-либо специфических человеческих качествах, свойственных предпринимателям. Но по тому, насколько настойчиво он подчеркивает главенствующее значение неопределенности доходов при характеристике каждого из типов предпринимателей, видно, что умению переносить эту неопределенность, т.е. рискевать, автор придавал чрезвычайную важность.

Следующей вехой в развитии теории предпринимателя является знаменитый труд Ж.-Б. Сэя "Трактат политической экономии" (1803 г.). Сэй, как и Кантильон, был и предпринимателем-практиком: он владел прядильной фабрикой в Кале. Сэй делил процесс производства (в широком смысле) на три стадии: научную, предпринимательскую и собственно производственную. Если на первой стадии главную роль играют ученые, то на второй и третьей на первый план выступает предприниматель.

Ж.-Б. Сэй определял его как "лицо, которое берется за свой учет и риск и в свою пользу произвести какой-либо продукт"¹²⁵. По Сэю, в функции предпринимателя входят соединение факторов производства (капитала и труда), сбор информации и накопление необходимого опыта (ибо информация не может быть полной, а опытом можно воспользоваться и в неопределенных ситуациях), принятие решения и организация производственного процесса.

В отличие от Кантильона Сэй тяготел к определению предпринимателя как управляющего и координатора факторов производства. Однако у него тоже прослеживается выделение специфических функций, отделяющих предпринимателя от капиталиста и менеджера.

Здесь особенно важными представляются настойчивые указания Сэя на творческий, экспериментальный, рискованный характер деятельности предпринимателя, ее отличие от рутинных повседневных операций по управлению производством. В частности, Сэй утверждает, что "помимо совершенно исключительных случаев, благоразумие требует, чтобы на производство промышленных опытов употреблялись не капиталы, назначенные на вполне прочное производство, а только доходы"¹²⁶ (курсив наш.- В.А.). Здесь явно просматривается различение функций предпринимателя и "простого управляющего". С другой стороны, Сэй подчеркивает, что прибыль предпринимателя состоит из двух частей: "прибыли от промышленности" и "прибыли с капитала"¹²⁷, так что предприниматель отличается и от капиталиста-собственника. Кроме того, предприниматель, согласно Сэю, извлекает выгоду и из посредничества, поскольку знает то, чего не знают другие участники хозяйственного процесса ¹²⁸ (это отличает предпринимателя от "фабриканта" и сближает его с "коммерсантом"). Неудивительно, что многозначный термин "предприниматель" (entrepreneur) при переводе Сэя на английский язык передавался по-разному: "торговец" (merchant), "работодатель" (employer), "авантюрист" (adventurer) ¹²⁹.

Для такой многогранной деятельности предпринимателю требуются различные качества: "здравый ум, постоянство, знание людей, умение верно оценить важность продукта, обладание талантом управления". Он должен "верно сводить счета", изобретать новые приемы производства, исправлять недостатки и, разумеется, рисковать.

По сути дела в "Трактате" Сэя в неразвитом и логически нерасчлененном виде содержатся почти все направления, по которым развивалась теория предпринимателя в дальнейшем.

Важное значение придавали феномену предпринимательства и такие немецкие экономисты, как Й.Тюнен и Х.Мангольдт, в традиции Кантильона видевшие сущность предпринимательской функции и источник соответствующих доходов в неустранимой и не подлежа щей страховке неопределенности ¹³⁰.

Что же касается английской классической школы, то она не создала своей теории предпринимателя, ограничившись отождествлением его с капиталистом на более абстрактном и с управляющим на более конкретном уровне анализа. Показателен здесь выдержанный в традициях классической школы подход Маркса (см. гл.1). В I и II томах "Капитала" капиталист воплощает объективное стремление капитала к самовозрастанию, а в III томе в связи с разделением между капиталом-собственностью и капиталом-функцией речь заходит о капиталисте, осуществляющем труд по надзору и управлению и получающем за это "предпринимательский доход".

Естественно, диаметрально противоположным был подход к феномену предпринимательства немецкой исторической школы - известного оппонента английских классиков. Подчеркивая важность духовных, моральных начал экономической деятельности, представители исторической школы не могли пройти мимо фигуры предпринимателя, связывающего воедино материальную и духовную сторону жизни общества.

Г.Шмоллер, М.Вебер и В.Зомбарт внесли ощутимый вклад в теорию предпринимателя, понимаемого как смелый новатор, разрушающий стабильные структуры прошлого. Естественно, при этом много внимания было уделено социальным, религиозным, этическим основам предпринимательства и субъективным свойствам предпринимателя. Так, М.Вебер подчеркивал определяющее значение протестантской этики и важность харизматических свойств личности предпринимателя ¹³¹.

Очень своеобразен подход к проблеме предпринимателя В.Зомбарта, который различал внутри буржуа два враждующих начала: "предпринимательский дух" (готовность к риску, духовную свободу, богатство идей, волю и настойчивость, умение соединять людей для совместной работы, убеждать клиентов, завоевывать их доверие) и "бюргерский" ("гражданский") дух (прилежание, умеренность, расчетливость и другие традиционные буржуазные добродетели) ¹³².

Предприниматель, по Зомбарту, - это, во-первых, "завоеватель", во-вторых, "организатор" и, в-третьих, торговец; это человек, одержимый фаустовской жаждой действия и страстью к деньгам, присущей героям "Песни о нибелунгах". Среди носителей предпринимательского духа могут встретиться не только купцы и промышленники, но и феодалы, государственные чиновники и те же разбойники и пираты (но уже по другим соображениям, нежели у Кантильона). Однако лишь первые из этих групп уравновешивают в себе бунтующий предпринимательский дух гражданскими добродетелями. Зомбарт указал на подчинение всей жизни предпринимателя интересам его "дела" (Geschaft), которое вытесняет из нее человеческие отношения, любовь и пр. ¹³³ Фактически это очень напоминает марксистский тезис об отчуждении, применимый, как известно, не только к рабочим, но и к буржуа. Есть, однако, одно важное различие: "дело" Зомбарта не тождественно капиталу. Иногда в интересах капитала (т.е. извлечения наибольшей прибыли) капиталисту следует покинуть терпящую бедствие компанию и заняться чем-нибудь другим. Настоящий предприниматель так не поступит, и Зомбарт сочувственно цитирует известного бизнесмена и государственного деятеля Вальтера Ратенау, который говорил о том, что человек, главным интересом которого является стремление к прибыли, никогда не сможет стать крупным предпринимателем ¹³⁴.

В целом подход немецкой исторической школы внес в теорию предпринимателя новые моменты. Это в первую очередь упор на новаторскую, творческую функцию предпринимателя, придающую динамику всей экономической системе.

Маржиналистская революция ничего хорошего для теории предпринимателя не принесла: анализ равновесной ситуации, предполагающей оптимальное поведение всех участников рынка и совершенство имеющейся у них информации, не оставлял места для анализа риска и новаторства ¹³⁵. В тех же случаях, когда теория добиралась до более поверхностного уровня, предприниматель, как правило, отождествлялся с управляющим ¹³⁶.

Поэтому в теориях Джевонса и Вальраса предпринимателей нет и быть не может. Сложнее обстоит дело с австрийской школой, которая начиная с Менгера стремилась анализировать экономику не как статическое состояние, а как процесс, происходящий во времени, подчеркивала информационную ограниченность экономического субъекта. Из основателей австрийской школы уделить внимание предпринимательству смог только Визер, давший, вероятно, наиболее длинное в истории определение предпринимателя: "Предприниматель распоряжается в соответствии с законом (имеется в виду право собственности..- Д..М и в то же время благодаря своему активному участию в управлении предприятием. Он - полноправный лидер. Он - юридический представитель всей операции, собственник материальных средств производства, кредитор ч дебитор по соответствующим счетам. Он выполняет функцию арендодателя или арендатора. Он - работодатель по всем трудовым договорам... Его экономическое лидерство начинается с основания предприятия: он - не только поставляет необходимый капитал, но и выдвигает идею, уточняет и осуществляет план и привлекает сотрудников. Когда предприятие организовано, он становится управляющим как в теоретических, так и в коммерческих вопросах". Из множества свойств, которыми должен обладать предприниматель, Визер выделяет "предприимчивость", которая предполагает "зоркий глаз", улавливающий все изменения деловой жизни" и "силу, позволяющую ему устроить свое дело в соответствие с этими изменениями". Называет они смелость, с которой предприниматель идет на риск, но подчеркивает, что речь идет не о бесшабашной удали или азарте, а о "радостной воле к созиданию"¹³⁷.

Как видим, подход Визера к предпринимательству по сути был близок идеям исторической школы и, очевидно, оказал важное влияние на его ученика Й. Шумпетера.

Для Шумпетера деятельность предпринимателя лежит в основе всякого развития, т.е. перехода экономики от одного равновесного состояния к другому ¹³⁸. Эта деятельность заключается в осуществлении "новых комбинаций", основными видами которых являются:

1) изготовление нового, неизвестного потребителям блага, 2) открытие новых способов производства (технологий) и коммерческого использования уже существующих благ, 3) освоение новых рынков сбыта, 4) освоение новых источников сырья, 5) изменение структуры отрасли, например создание своей или подрыв чужой отраслевой монополии ¹³⁹.

"Предпринимателем" у Шумпетера имеет право называться только тот, кто занимается активной предпринимательской деятельностью, и только на то время, пока он ей занимается: "предприниматель остающийся таковым на протяжении десятилетий, встречается также редко, как и коммерсант, который никогда в жизни не бывал хоть немного предпринимателем"¹⁴⁰.

Отличает шумпетеровского предпринимателя от других то, что он не рискует, так как не является собственником, и покупает необходимые ему факторы производства за счет кредита, которые предоставляют "рискующие" капиталисты ¹⁴¹. Экономическую функцию предпринимателя Шумпетер тесно связывает с особенностями его личности.

"Быть предпринимателем - значит делать не то, что делают другие"¹⁴². Предприниматели образуют особый тип. Какие же черты Шумпетер считал необходимыми признаками этого типа?

Прежде всего остановимся на целях и мотивах хозяйственной деятельности. В маржиналистских теориях они могут быть сведены, в достаточно широком смысле, к "удовлетворению потребностей путем потребления"¹⁴³. С насыщением потребности энергия, направленная на ее удовлетворение, начинает ослабевать. Не таков предприниматель. Чем больше благ он имеет, тем больше стремится их приобрести. Ничем не ограниченное приобретение благ, не связанное с чувством удовлетворения от их потребления, - вот цель предпринимателя, согласно Шумпетеру. Предпринимательская деятельность не дает наслаждаться покоем лицу, создавшему себе для этого вполне достаточные материальные условия. Приобретение благ предпринимателем удовлетворяет, во-первых, его потребности в господстве, власти, влиянии. (Эта цель материализуется, по мнению Шумпетера, скорее в накоплении собственности, чем в получении прибыли.)

Во-вторых, предпринимателем движет воля к победе: желание борьбы плюс стремление к успеху как таковому (показателем его может быть и прибыль) ¹⁴⁴. Наконец, третий мотив, в силу которого предприниматель занимается своей нелегкой работой, экономическая теория (особенно в бентамовско-маржиналистском варианте) привык ла относить не к целям, а к неприятным, но неизбежным средствам их достижения. Имеется в виду сам процесс труда. Вентам видел в Нем только неприятные стороны (см. главу 1). Шумпетеровский же предприниматель испытывает от своего по преимуществу творческого труда лишь радость, он готов заниматься любимым делом ("осуществлением новых комбинаций") и "на работе" и дома и где угодно.

В связи с тем что удовольствия от потребления не являются основной целью предпринимателя, а затраты труда - вынужденным средством ее достижения, для него теряет всякий смысл основной принцип деятельности гедониста-оптимизатора - соизмерение ожидаемых удовольствий и тягот труда, позволяющее выбрать оптимальный вариант.

Что касается интеллекта предпринимателя, то он также сильно отличается от универсальной оптимизационной машины, фигурирующей в абстрактных моделях экономической рациональности маржиналистов.

Интеллект Шумпетеровского предпринимателя сильно ограничен и избирателен: он направлен на весьма узкий круг явлений, которые предприниматель изучает досконально. Ограниченность кругозора не дает основному субъекту экономического развития предаваться долгим колебаниям, сравнивая много различных вариантов достижений своей цели.

Важнейшим свойством предпринимателя является его "чутье", интуиция, которой он возмещает неизбежный во всяком новом деле, - а дело предпринимателя новое по определению, - недостаток информации ¹⁴⁵.

Наконец, предприниматель должен обладать сильной волей. Во-первых, это нужно для того, чтобы побороть инерцию своего мышления, склонного как и у всех других людей следовать привычке, экономить мыслительную энергию. Во-вторых, воля помогает предпринимателю преодолеть сопротивление среды: традиций, правовых и моральных норм, иерархических государственных структур. Она позволяет завоевать авторитет у других людей, повести их за собой ¹⁴⁶. Теория Шумпетера, естественно, не вошла в устоявшийся арсенал традиционной экономической теории. Однако в области теории предпринимателя эта концепция, органично сочетающая объективные и субъективные стороны предпринимательства, стала "классической". Шумпетерианство стало почти таким же нарицательным термином, как "кейнсианство"¹⁴⁷. Однако последующее развитие теорий предпринимателя вовсе не обязательно было "шумпетерианским". Так, Ф. Найт, придавший наиболее законченную форму традиции, идущей от Р. Кантильона, Й. Тюнена и Х. Мангольдта, связал предпринимательскую функцию и прибыль с беспрецедентным характером каждого нового предприятия, который не дает возможности опираться на прошлый опыт и знать вероятность того или иного исхода. Возникающий при этом излишек прибылей над убытками всецело принадлежит тем, кто в условиях такой неопределенности спроса берет обязательство выплачивать своим наемным рабочим фиксированный доход. От этой "предельной ответственности", по словам Найта, нельзя застраховаться, плату за нее нельзя считать ни доходом с капитала, ни заработной платой ¹⁴⁸.

Основными качествами профессионального предпринимателя (который может быть и наемным управляющим), по Найту, является хорошо тренированная интуиция, а также вера в правоту своих суждений и решимость доказывать эту правоту, рискуя собственным капиталом.

Переходя к современным теориям предпринимателя, имеет смысл вначале отграничить эту область экономической науки от уже рас смотренных нами теорий фирмы. Эта граница существует и представляет самостоятельный интерес. В рамках различных подходов (строк нашей матрицы) существуют, как правило, либо теория "фирмы", либо теория "предпринимателя" ("предприятия"). Большое значение имеет здесь, на наш взгляд, то, какой видит экономическую систему данное направление - статической или по крайней мере устойчивой структурой либо динамическим процессом, протекающим во времени.

Во вневременной теории общего равновесия (в том числе и в тех ее модификациях, в которых фигурирует будущее, но все его вероятностные характеристики уже известны в настоящем - теория Эрроу-Добре) нет не только предпринимателя, но и фирмы.

В других подотраслях традиционной неоклассики, также тяготеющих к статическому анализу, фирма присутствует как условная точка принятия решений, а предпринимателя нет вовсе, за исключением тех случаев, когда предпринимательские способности рассматриваются как один из производственных ресурсов (вид человеческого капитала) и трактуются соответственно ¹⁴⁹. Из менее абстрактных подходов институционализм, который делает акцент на преемственности, относительной устойчивости институтов, в том числе и способов человеческого поведения, также разрабатывает теорию фирмы и не уделяет внимания предпринимателю, а если уделяет, то понимает его в чисто юридическом смысле (неоинституционализм) ¹⁵⁰. Напротив, неоавстрийская школа и "радикальные субъективисты", которые подчеркивают значение в экономике новшеств, изменений, ее непредсказуемость с позиций прошлого опыта, с удовольствием занимаются проблемой предпринимателя, а фирму понимают как результат его деятельности, институциональное оформление предприятия в собственном смысле этого слова.

Совершенно естественно, что тема предпринимательства заняла центральное место в работах ведущего представителя "радикального субъективизма" Дж. Шэкла, посвятившего специальные исследования роли времени в экономической теории ¹⁵¹. Шэкл развивает теорию предпринимателя в направлении, указанном Кантильоном и Найтом. Первостепенное значение имеет неопределенность будущего, при которой мы сталкиваемся не с известным набором вероятностей, сумма которых равна единице, а с субъективно определяемыми степенями возможности того или иного события. Такая неопределенность открывает простор для воображения и творчества и для ответственного выбора в полном смысле этого слова (см. гл.2).

Развитое воображение не только помогает предпринимателю придумывать новые комбинации, но и снижает ту субъективную степень риска и неопределенности, которая живет в его сознании и влияет на его действия. Соответственно предприниматель выполняет две основные функции: несет бремя неопределенности и принимает ответственные решения (о капиталовложениях) и должен обладать определенными личностными характеристиками (на которых сам Шэкл не останавливается).

Понятие предпринимателя играет главную роль и в теориях неоавстрийской школы, унаследовавшей традиции Ф. Визера. Для Мизеса, Хайека и их последователей рынок, конкуренция - это в первую очередь "предпринимательский процесс".

В реальной экономике, пишет Л. Мизес, предпринимателем, т.е. человеком, действующим в условиях неопределенности, является каждый. Для специфической категории людей, "более инициативных, предприимчивых и зорких, чем средний уровень толпы", Мизес предложил использовать другой термин: учредитель ("promoter"), близкий по смыслу к Шумпетеровскому предпринимателю, но без присущего Шумпетеру акцента на технических нововведениях. Выбрать из доступных технологических методов производства товара, который нужен публике, самый дешевый - это уже акт предпринимательства в понимании Мизеса. Будучи как истинный австриец последовательным субъективистом в экономическом анализе, Мизес подчеркивал, что прибыль или убыток предпринимателя - это продукт не его капитала, а его идеи, воплощенной в капитале: неверная идея приведет к убытку, несмотря на затраты капитала ¹⁵². Более развитую "австрийскую" теорию предпринимательской функции создал специализировавшийся в данной области ученик Мизеса И. Кирцнер. В отличие от Шэкла, он не отбрасывает понятие равновесия как ненужный хлам, но связывает предпринимательскую деятельность не с разрушением равновесия, как Шумпетер, а с движением к равновесию. (Под ним понимается состояние, в котором человек, принимающий решения, исходит из того, что он знает решения всех других людей ¹⁵³.) Естественно, что реальная рыночная экономика постоянно находится в неравновесии. Информация в ней не бывает полной и равномерно распределенной, а поэтому человек, обладающий повышенной "чуткостью" (alermess) к возможностям извлечения прибыли, может заработать на арбитражных сделках, т.е. на спекуляции в нашем понимании этого слова. Этот человек, которого Кирцнер и считает предпринимателем, может купить товар по дешевой цене, а продать его в другом месте или в другое время по более дорогой. В результате последующей конкуренции ситуация становится более равновесной, т.е. цены на разных рынках выравниваются и возможность непредсказуемых и прибыльных арбитражных сделок исчезает. Свою функцию Кирцнеровский предприниматель может выполнить, не имея собственного капитала (в отличие от Мизесовского предпринимателя) и даже особого воображения (в отличие от Шэкловского). Достаточно просто раньше других заметить валяющуюся на улице десятидолларовую бумажку и быстро поднять ее - такой аналогией Кирцнер обычно поясняет сущность предпринимательства в своей трактовке ¹⁵⁴.

Различные теории предпринимательской функции, которые были упомянуты выше, в принципе не противоречат друг другу ¹⁵⁵. Взаимодополняющими являются, как правило, и содержащиеся в них требования к личности предпринимателя (с наибольшей полнотой изложенные Шумпетером) ¹⁵⁶. Это свидетельствует о том, что предприниматели действительно образуют довольно четко очерченный психологический тип. Этот факт привлек к исследованию личности предпринимателя не только экономистов, но и профессиональных психологов, которые смогли существенно обогатить наши представления об этом своеобразном экономическом субъекте. Так, в области предпринимательской мотивации особое значение имеет "потребность в достижениях", впервые описанная американским психологом Д.Макклеландом ¹⁵⁷. Потребность в достижениях, по его определению, это желание хорошо себя проявить в конкурентной ситуации, где результаты индивидуальных усилий могут быть объективно изморены; это свойство человека, заставляющее его придавать главное значение формальному успеху, победе, а не содержательному их наполнению. Человек, максимизирующий удовлетворение своих потребностей, ориентируется на конечный результат (потребление), человек, испытывающий потребность в достижениях, - на промежуточный. Его цели: 1) сделать лучше другого; 2) сделать так, чтобы это соответствовало собственному критерию качества или превосходило его; 3) сделать что-либо уникальное; 4) продвинуться в карьере. Отсюда и принципиальная безграничность его стремлений. В этом отношении предприниматель похож на капиталиста из четвертой главы 1 тома "Капитала". Но есть и важное различие: "успех" совсем не обязательно (хотя и при прочих равных условиях желательно) должен выражаться в звонкой монете.

Другая психологическая характеристика предпринимателей, сильно отличающая их от остального населения, - чувство хозяина своей судьбы, своей власти над обстоятельствами, одним словом черта характера, противоположная фатализму. Как показывают исследования, это свойство тесно связано с чуткостью к коммерческим возможностям: человек, не ждущий милости от судьбы, верящий в то, что его судьба в его руках, более зорко глядит по сторонам, готов немедленно воспринять любую информацию, которая может оказаться полезной ¹⁵⁸.

Итак теория предпринимателя и предпринимательской функции не без оснований представляется нам неким заповедником субъективных и психологических подходов к экономике, где им не угрожает серьезная конкуренция со стороны вездесущей неоклассической теории с ее рациональным максимизатором. Однако оказывается, что и здесь существует неоклассическая оппозиция, представ ленная, в частности, одним из основателей теории человеческого капитала Нобелевским лауреатом Т. Шульцем ¹⁵⁹. Предприниматель, по Шульцу, - это человек, способный справиться с неравновесной ситуацией как в экономической деятельности, так и вне ее (особенно в сфере распределения времени между различными занятиями). Эта способность - редкий ресурс, а предположение его зависит от соотношения предельных выгод и затрат, связанных с приобретением данного вида человеческого капитала (под затратами понимаются в первую очередь затраты на получение соответствующего образования). Вкладывая средства в свой человеческий капитал и предлагая этот специфический ресурс на рынке, предприниматели способствуют устранению неравновесных ситуаций в окружающем их мире.

Подход Шульца к предпринимателю очень напоминает описанную выше теорию Кирцнера. Однако Кирцнер как истинный австриец останавливается на непознаваемой для постороннего наблюдателя "чуткости", которая не имеет количественного измерения и выводит из нее непредсказуемость поведения предпринимателей (если бы оно было предсказуемым, любой человек мог бы сам стать предпринимателем, воплотив чужую идею раньше ее автора). Шульц же стремится свести это таинственное свойство к действию некоторых объективных количественно измеримых факторов (затраты на образование), к которым можно применить логику рациональной максимизации. Это достаточно типичная для неоклассики попытка замкнуть объективные переменные друг на друга, обойдя посредующие психологические переменные.

Однако в целом проблема предпринимателя действительно находится на крайнем психологическом фланге экономических проблем, и поэтому в наименьшей степени поддается формализации в рамках неоклассического подхода.

Таким образом, мы рассмотрели несколько отраслей современной экономической теории по признаку убывания удельного веса неоклассической теории и возрастания значения оппозиционных ей подходов, базирующихся на менее абстрактных моделях экономического субъекта. Нам представляется, что этот показатель коррелирует с убыванием рационального и нарастанием "психологического" и творческого элемента в соответствующих областях хозяйственной деятельности людей. Проанализированный материал, как нам кажется, дает возможность сделать два основных вывода. Во-первых, в рамках каждой из рассмотренных проблем есть разные аспекты, которые можно анализировать с помощью и рационалистических, и психологических моделей человека. Во-вторых, просматривается возможность проранжировать все экономические проблемы по удельному весу рационального поведения, а значит, и определить специализацию исследовательских подходов, характеризующихся различной степенью рациональности экономического субъекта, которые были рассмотрены в предыдущей главе.

В целом эту специализацию, видимо, можно определить так: при анализе более эффективных рынков (где свободная конкуренция обеспечена однородностью товара, доступностью информации и т.д.) абстракция рационального максимизатора и основанная на ней неоклассическая теория имеют преимущество. Если рынки менее эффективны, многое зависит от соотношения преемственности и изменчивости поведения. Если преобладает преемственность, то лучше пользоваться институционалистскими и "поведенческими" теориями, если изменчивость - весомыми становятся козыри неоавстрийцев и "радикальных субъективистов".

Примечания

1. См.: Arrow К. Rationality of self arid others in an economic system // J. Bus. 1986. N 4, P. 382-385. ↑

2. Zeckhauser R. Comments: Behavioral versus rational economics: What you see is what you conquer?// lbid. P.437. ↑

3. См.: Ulrich P. Transformation der okonomischen Vernunft. Bern; Stuttgart, 1986. 5.91. ↑

4. Cм.: Справочное пособие по истории немарксистской западной социологии. М., 1986. С.454. ↑

5. Конкретные воплощения экономической рациональности по Веберу - это рыночная борьба за прибыль и централизованное управление рабочей силой внутри предприятий (тейлоризм). См.: Brubaker R. The limits of rationality: An essay on the social and moral thought of Max Weber. L., 1984. P.12. ↑

6. Schumpeter J. Capitalism, socialism and democracy. N.Y., 1942. ↑

7. См.: Rotschild К. Wie nutzlich ist der Homo oeconomicus? // Ztschr. gesammte Staatswiss. 1981. Bd.137. S.290-291. Аналогичные взгляды мы встречаем у Г.Шмельдерса (Schmolders G. Einfuhmngin die Geld- und Finanzpsychologie. Darmstadt, 1965, и у А.Лоу (Lows A. On economic knowledge. White Plains, 1977). ↑

8. О гипотезе эффективности рынков, способах ее проверки и применения подробно см.: Кузнецов В.В. Концепция эффективности финансовых рынков: теория и практика // Экономика и мат. методы. 1989. Вып.6. С.1032-1041. ↑

9. Там же. С.1034. ↑

10. См.: Schachier S., Hood D., Andreasse nP., Serin W. Aggregate variables in psychology and economics: Dependence and the stock market // In Handbook of behavioral economics. Greenwich, 1986/ Vol 6. P.241. ↑

11. Shiller R. Comments on Miller and on Kleidon // J. Bus. 1986. N 4, pt 2. 7.5501. ↑

12. Shiller R. Stock prices and social dynamics // Breakings Pap. Econ. Activity, 1984. N 2, pt 2, P.457-498. (Впрочем, анализ опроса управляющих 50 крупнейших инвестиционных компаний Лондонского Сити показал, что их ожидания оставляют желать много лучшего.) См.: Taylor M. What do investment managers know? // Economica. 1988. May. P.185-202. ↑

13. Cм.: Maital S., Filer R., Simon J. What do people bring to the stock market (besides money)? // Handbook of behavioral economics. Vol.B. P.276-279. ↑

14. См.также: Earl P. Bounded rationality,- psychology, and financial evolution // New directions in Post-Keynesian economics. Aldershot, 1989. P.171-172. ↑

15. Machlup F. Essays in economic semantics. Englewood Cliffs, 1963. P.261. Сжатое, но чрезвычайно информативное описание неоклассического представления о фирме см. в кн.: Бойко М.В. Неоклассическая модель чистой монополии. М., ИМЭМО АН СССР. 1990. C.15-19. ↑

16. С одним исключением: маржиналистский потребитель может предпочесть приращению дохода дополнительный отдых. Фирма или человек, ее олицетворяющий, такой возможности не имеет: для него доход превыше всего. См.: Scitovsky Т. А note on profit maximization and its implications // Rev. Econ. Stud. 1943. Vol 11. P.57-66. ↑

17. CM. Machlup F. Theories of the firm: Marginalist, behavioral, managerial // Amer. Econ. Rev. 1967. N I. P.9. ↑

18. Cм. CyertR., HedrickC. Theory of the firm: Past, present, and future: An interpretation // J. Econ. Ut. 1972. N 2. P.399. ↑

19. lbid. ↑

20. Cм. Machlup F. Theories of the firm. P.8. ↑

21. К тому же, как совершенно справедливо замечает Ю.Б.Кочеврин: "Максимизация прибыли и монопольная прибыль - явления существенно разных уровней. Первое - поведенческий принцип (принятый главным образом в теоретической системе неоклассического анализа). Второе - экономическая реальность, связанная с фундаментальными структурными чертами современного капитализма" (Кочеврин Ю.Б. Эволюция менеджеризма. М., 1985. 0.154. Сказанное относится, разумеется, и к олигополии). ↑

22. О том, как неоклассическая теория пытается решить эти проблемы, см. цитированную выше работу М.В.Бойко. ↑

23. См.: Кочеврин Ю.Б. Эволюция менеджеризма: опыт политико-экономического анализа. М., 1985. Гл.5. ↑

24. См.: Капелюшников Р.И. Экономическая теория прав собственности. М. 1990. C.63-76. ↑

25. Coase R. The nature of the firm // Economica. 1937. N 5. P.386-405. ↑

26. Подробнее см.: Капелюшников Р.И. Указ. соч. С.28-37. 166 ↑

27. См.: Alchian А., Demsetz J. Production, information costs, and economic organization // Amer. Econ. Rev. 1972. N 6; Williamson O. Transaction - cost economics: The governance of contractual relations // J. of Law and Econ. 1979. N 2. P.233-261. ↑

28. Williamson O. Economics of discretionary behavior: Managerial objectives in a theory of the firm. Englewood Cliffs, 1964. P.11. ↑

29. См.: Simon H. Rational decision-making in business organizations // Les Prix Nobel 1978. Stockholm, 1979. P.282-283. ↑

30. Simon H. Administrative behavior. N.Y., 1947. ↑

31. Cм.: литературу по проблемам управления, например: Стерлин Р., Тулин И. Стратегическое планирование в промышленных корпорациях США. М., 1990. C.19-22. ↑

32. Cyert R., March J. А behavioral theory of the firm. Englewood Cliffs. 1963. P.27-28. ↑

33. Ibid. P.35. ↑

34. Ibid. P.78. ↑

35. Ibid. P.78-80. ↑

36. Winter S. The research program of the behavioral theory of the firm // Handbook of behavioral economics. Greenwich,. 1986. Vol.A. P.165. ↑

37. Nelson R., Winters. An evolutionary theory of economic change. Cambridge. (Mass.), 1982. P.134. ↑

38. Этот парадоксальный с точки зрения традиционной неоклассики (я не говорю здесь о теории поиска) факт подтверждается эмпирическими исследованиями. см. Bromiley Р. Corporate capital investment: А behavioral approach. N.Y., 1986. ↑

39. См.: Winters. Op.cit. Р.169. ↑

40. О важности этих факторов для процветания фирмы см.: Питерс Т., Уотермен В поисках эффективного управления. М., 1986. ↑

41. Маршалл А. Основы политической экономии. М., 1980. Т.1. С.399-400. ↑

42. Там же. Т.2. С.178. ↑

43. "Потребитель не более свободен, чем производитель. Его мнение основывается на его средствах и его потребностях. И те и другие определяются его общественным положением, которое зависит, в свою очередь, от организации общества в целом" (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.4. С.80). см. также замечания Маркса на учебник А.Вагнера: (Там же. Т.19. C.369-399). ↑

44. Там же. Т.42. С.129. ↑

45. См.: Блюмин И.Г. Субъективная школа в политической экономии. М., 1931. Т.1. С.25. ↑

46. Однако многочисленные эксперментальные исследования психологов показали, что предпочтения людей вовсе не являются настолько стабильными и последовательными, как это представлялось Самуэльсону и его сторонникам. См. их обзор в ст.: Slavic Р., Lichtenstein S. Preference reversals: А broader perspective // Amer. Econ. Rev. 1983. N 4. P.596-605. ↑

47. См.: Strumpel S. Economic behavior and economic welfare – models and interdisciplinary approaches // Human behavior in economic affairs. N.Y., 1972. ↑

48. Cм.: StislerG., Seekers. De gustibus non est disputandum // Amer. Econ. Rev. 1977. N 2. P.76-90. Но вспомним приведенные выше возражения против тавтологического распространения рациональной максимизации на все человеческое поведение без исключения. Чтобы иметь какой-то нетривиальный смысл, теория должна допускать возможность немаксимизационного поведения. См.: Leibenstein Н. Beyond the economic man. N.Y., 1976. Р.8. ↑

49. Lancaster К. А new approach to consumer theory // J. Pout. Econ. 1966. Vol. 74. P.132-157. ↑

50. Cм. Handbook of behavioral economics. Vol.A P.76-77; Earl P. Op.cit. P.728-729. ↑

51. Похожую модель предложили известные психологи Д.Канеман и А.Тверски: Kahneman D., Tversky А. Prospect theory: An analysis of decision under risk // Econometrica. 1972. Vol.47. P.263-291. ↑

52. Интересно, что существует и психологическая аналогия неоклассической концепции мотивации потребительского выбора, которая была разработана с привлечением психологической теории бихевиоризма. Американский экономист Д.Алхадефф (Alhadeff D. Microeconomics and human behavior. Berkeley, 1982) использует модель "оперантного поведения" известного психолога-бихевиориста Р.Скиннера, согласно которой реакция субъекта на определенное воздействие среды закрепляется или отвергается в его дальнейшем поведении в зависимости от результата, который был вызван данной реакцией (сравните павловскую теорию условных рефлексов). В экспериментах Скиннера определенное поведение подопытных животных сопровождается одновременным воздействием электрического тока и выдачи корма. Возникает конфликт положительного и отрицательного стимулов, а поведение животного зависит от того, какой из них сильнее: при достаточно большой силе тока оно перестает предпринимать действия, необходимые для получения пищи. Таким образом, перед нами действующая модель теории выявленных предпочтений Самуэльсона: лабораторные крысы на собственной шкуре находят оптимальное (равновеснее) сочетание положительного и отрицательных стимулов. По мнению Алхадеффа, эту модель можно непосредственно применить к потребительскому поведению, поскольку любая покупка имеет для человека как приятные, так и неприятные стороны (утрата определенной денежной суммы, упущенная возможность купить что-то другое). ↑

53. См.: Maslow A. Motivation and personality. N.Y., 1954. Попытку применить эту концепцию в экономической теории см.: Lute M., Lux К. Humanistic economics: The new challenge. N.Y., 1988. ↑

54. FestingerL. A theory of cognitive dissonance. Evanston, 1957. ↑

55. Cм.: Handbook of behavioral economics. Vol.B. P.35-36. ↑

56. Akerlof G., Dickens W. The Economic consequences of cognitive dissonance // Amer. Econ. Rev. 1982. Vol.72. P.307-319. ↑

57. См.: Earl P. Op.cit. P.736. ↑

58. Bailer R. Consumer behavior as risk-taking // Free. Amer. Marketing Assoc. 1960. P.389-398. ↑

59. Fishbein M., Арен I. Belief, attitude, intention, and behavior. Reading, 1976. Cм. также: Earl P. Economics and psychology: A survey // Econ. J. 1990. N 3. P.727-728. ↑

60. Изложение и анализ западных теорий потребительской функции см. в кн.: Бурачас А.И. Моделирование личных расходов в капиталистических странах. М., 1975 и а кандидатской диссертации: Николаеико С.А. Циклическое движение личного потребления в США (1945-1982гг.). М.: ИМЭМО АН СССР, 1983. ↑

61. Точнее, доли потребительских расходов в доходе. Здесь и далее речь идет именно об этом показателе. ↑

62. Dusenberry J. Income, savings, and the theory of consumer behavior. Cambridge, 1949. ↑

63. Ando A., Modigliani F. The "life-cycle" hypothesis of saving: Aggregatte implications and tests // Amer. Econ. Rev. 1963. Vol.53, N I. 7.56. ↑

64. Ibid. P.59. ↑

65. Ibid. P.61. ↑

66. Ситуация сильно напоминает попытки наших политэкономов измерить норму прибавочной стоимости и органическое строение капитала на основе статистических данных. Чем ближе мы подходим к измерениям, тем большую роль начинают играть различные упрощающие эмпирические гипотезы, никак не связанные с исходными теоретическими предпосылками. ↑

67. Friedman М. А theory of the consumption function. Princeton, 1957. P.21-23. ↑

68. Ibid. P.26. Последняя гипотеза наиболее спорна. Некоторые эмпирические исследования показывают, что случайные доходы больше влияют на покупки товаров длительного пользования, чем постоянные доходы (Katona G., Mueller E. Consumer response to income increases. Wash.(D.C.), 1968). Однако Фридмен оговаривается, что в потребление, в его смысле слова, включается не вся стоимость приобретенных товаров, а только их услуги в течение данного периода (статистически это аналогично амортизационным отчислениям с основного капитала), а остальная часть стримости товаров длительного пользования попадает в графу "сбережения" (Friedman М. Op.cit. Р.28). ↑

69. Такая процедура польностью согласуется с инструменталистской методологией Фридмена. Описание и критику этой методологии см.: Макашева Н.А. Проблемы методологии современной буржуазной экономической науки. М.: ИНИОН. 1987. C.23-30. ↑

70. "Постоянный доход нельзя наблюдать непосредственно, его величину необходимо вывести из поведения потребителей" (Friedman M.Op.cit. P.3l). ↑

71. Ibid. Р.229. Это равносильно концепции адаптивных ожиданий. ↑

72. См.: Katona С. The powerful consumer. N.Y., 1960; Psychological economics. N.Y., 1975. ↑

73. Этот индекс был создан под руководством Катоны и с 1952 г. применяется в регулярных опросах Института социальных исследований Мичиганского университета. Величина индекса определяется как средняя арифметическая из долей положительных ответов опрашиваемой выборки на пять вопросов, касающихся финансового положения семьи в настоящий момент по сравнению с прошлым годом и на следующий год; перспектив экономического положения страны через год и через пять лет ("лучше или хуже?"), а также условий, сложившихся для покупок товаров длительного пользования ("Хорошее ли сейчас для этого время?"). ↑

74. См.: Современные буржуазные теории экономического роста и цикла. М., 1979; Осадчая И.М. Консерватизм против реформизма. М., 1984; Аукуционек С.Л. Современные буржуазные теории и модели цикла: критический анализ. М., 1984; Проблемы экономических кризисов в буржуазной экономической науке: Сб. обзоров. М., 1988. ↑

75. См., например: Хаберлер Г. Процветание и депрессия. Теоретический анализ циклических колебаний. М., 1960. ↑

76. Кроме того, некоторые из этих теорий - так называемые теории недопотребления - акцентируют внимание на вынужденных, продиктованных низким уровнем дохода процессах, происходящих в поведении потребителей (Сисмонди, Мальтус, отчасти Маркс). ↑

77. Эволюция этой идеи в произведениях представителей классической школы очень интересно разобрана в неопубликованной работе С.П. Аукуционека "Пределы накопления капитала (взгляд из прошлого)". ↑

78. Из множества работ советских экономистов, посвященных этой теории, посоветуем читателю прежде всего краткий, но содержательный историко-методологический очерк: Выгодский В.С. Теория экономических кризисов // Багатурия Г. А., Выгодский В. С. Экономическое наследие Карла Маркса. М., 1976. Гл.6. ↑

79. Маркс К., Энгельс Ф. Соч.2-е изд. Т.26, ч.II. С.570. ↑

80. Споря с теорией Родбертуса, объяснявшего кризисы абсолютным недопотреблением рабочих, Маркс подчеркивал, что "кризисы каждый раз подготовляются как раз, таким периодом, когда происходит общее повышение заработной платы". (Там же. Т.24. С.463). ↑

81. Столь же детерминистски - сроком жизни основного капитала - Маркс объясняет и периодичность цикла. ↑

82. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.25, ч.П. С.33. ↑

83. Там же. ↑

84. Там же. Т.24. С.355, 264. ↑

85. Там же. С.355, 264. ↑

86. Там же. Т.25, ч.I. C.454. ↑

87. Там же. Ч.II. С.33. ↑

88. Непропорционально большое место, которое мы уделяем этим концепциям, объясняется не только их "поведенческой" направленностью, но и тем фактом, что эта группа теорий цикла намного меньше, чем две другие, изучена в нашей литературе. ↑

89. Jevons W.S. Political economy. L., 1878. P.123. ↑

90. Pigou A.C. Industrial Fluctuations. L., 1927. Меткую характеристику подхода этого исследователя к экономическим процессам дает И.М.Осадчая: “Экономическая теория, всячески превращаемая усилиями неоклассиков в "чистую" теорию, именно в работах Пигу, начала медленно поворачиваться лицом к противоречиям реальной действительности, к потребностям экономической политики государства” (Осадчая И.М. Указ. соч. С.13). ↑

91. Интересно, что при этом А.Пигу считает централизацию производства в руках нескольких крупнейших производителей фактором, не ослабляющим, а напротив, усиливающим ошибки производителей, даже в том случае, когда эти гиганты не ведут между собой борьбу на уничтожение. ↑

92. В этом пункте Пигу расходится с созданной на 40 лет позже теорией цикла Р.Лукаса, в которой те же предпосылки ограниченной информации объединяются со способностью экономических субъектов оптимально использовать все данные, которые им доступны (см.раздел В этого параграфа). ↑

93. Общую характеристику взглядов Кейнса по данному вопросу дает И.М.Осадчая (См.: Осадчая И. М. Указ. соч. С.30-31, 44-45). ↑

94. Кейнс Дж. М. Общая теория занятости, процента и денег. М., 1978. С.20. ↑

95. "Лишь в немного большей степени, чем экспедиция на Южный полюс, предпринимательство основывается на точных расчетах ожидаемого дохода". (Там же. C.226-227). ↑

96. Там же. С.226. ↑

97. Там же. С.388. ↑

98. Напомним, что в отличие от упомянутых выше концепций, которые были основаны на умозрительных психологических гипотезах, теория Катоны индуктивна, она является обобщением эмпирических данных о движении как объективных экономических показателей, так и психологических переменных (информацию дают массовые опросы). ↑

99. См.: Механизм экономического цикла в США. М., 1978. Гл.12; Экономический цикл в США, 70-е - начало 80-х годов М., 1981.Гл.13. ↑

100. См.: Katona С. Psychological economics. P.103-167. ↑

101. Ненасыщаемость домашних хозяйств товарами длительного пользования Катона также объясняет с психологических позиций, используя концепцию уровня притязаний, который при достижении желаемой цели сдвигается вверх и продолжает стимулировать поведение людей (в данном случае покупки дополнительных ТДП того же вида или новых). Доходы населения (и номинальные и реальные) в данный период продолжают расти, т.е. объективная покупательная способность увеличивается. ↑

102. См.: Johr W.A. Die Konjukturschwankungen. Tubingen, 1952. См.также более поверхностный обзор "психологических теорий" цикла, предпринятый Г.Хаберлером: Хаберлер Г. Указ.соч. C.165-172. ↑

103. В этом пункте Йор расходится со всеми предшествующими психологическими теориями, предполагающими "циклическую забывчивость" предпринимателей. ↑

104. С этим выводом, на наш взгляд, трудно согласиться. Несомненно, что если бы можно было начисто исключить психологическую "инфекцию", лишив производителей непосредственной информации друг о друге, то это могло бы смягчить формы протекания циклических процессов. Но и в этом гипотетическом случае разрыв непосредственной информационной связи между предпринимателями был бы компенсированинформацией о цене товаров, полученной при их продаже на рынке, и получаемой прибыли. Эта информация вполне способна запустить циклический механизм объективных и психологических факторов без участия личного воздействия. ↑

105. Здесь и далее см.: Kaish S. Behavioral economics in the theory of the business cycle // Handbook of behavioral economics. Vol.3. P.31-49. ↑

106. Эта остроумная аналогия принадлежит Лавингтону. См. Хаберлер Г. Указ.соч. С.170. ↑

107. См. об этом классическую работу Митчелла: Mitchell W. C. Business cycles and their causes. Berkeley, 1941. 7.65. ↑

108. Slaw В. The Escalation of Commitment to a Course of Action // Acad. Manag. Rev. 1981. N 6. P.577-587. ↑

109. Relish S. Op.cit. P.37. ↑

110. Tversky A., Kahneman D. Prospect theory: Analysis of decision under risk // Econometrica. 1979. Mar.P.263-291. ↑

111. Cм.: Хаберлер Г. Указ.соч. С.1б5-166. ↑

112. Оба направления исследовались в нашей литературе. См.: Энтов Р.М. Эволюция буржуазной теории цикла: новые тенденции // Проблемы экономических циклов и кризисов в буржуазной экономической науке. М.: ИНИОН АН СССР. С.18-39. ↑

113. См.: Lucas R. Studies in business-cycle theory. Cambridge (Mass.), 1981. ↑

114. Энтов P.M. Указ.соч. C.20. ↑

115. Казалось бы, в последнем случае имеет смысл увеличить и "занятость", чтобы захватить еще большую часть рынка, но тогда удлинение рабочего дня примет необратимый характер (монополистические ситуации полного вытеснения конкурентов из рассмотрения исключаются), а это не может устроить экономического субъекта, для которого (по условию) день уже оптимальным способом поделен на время труда и отдыха. ↑

116. О ней см.: Современные буржуазные теории экономического роста и цикла. М., 1979. С.182-190. ↑

117. Lucas R. Op.cit. Р.250. ↑

118. The American business cycle: continuity and change // Ed. R.Gordon. Chicago, 1986. P.14. ↑

119. Об этом см.: Аукуционек С .Л. Проблема государственного регулирования в современной теории цикла // Проблемы экономических циклов и кризисов в буржуазной экономической науке. C.47-54. ↑

120. Об этих моделях см.: Энтов Р.М. Указ. соч. С.31-39. ↑

121. Там же. С. 32. 1↑

122. См.: Cantillion R. Essai sur la nature du commerce ell general. P., 1952. Ch. XIII. ↑

123. Ibid. P.30. ↑

124. В результате, исходя из общего с физиократами тезиса о земле как источнике богатства, Кантильон приходит в результате к тезису о примате торговли, а не сельского хозяйства. ↑

125. Сэй Ж.-Б. Трактат политической экономии. М., 1896. С.17. ↑

126. Там же. С.24. ↑

127. Там же. С.58. ↑

128. Там же. С.63. ↑

129. Casson М. The entrepreneur: An economic theory. Oxford, 1982. P.22. ↑

130. Cм.: SchneiderD. Untemehmer und Unternehmung in der heutigen Wirtschaftstheorie und der deutschsprachigen Nationalokonomie der Spatklassik. Berlin. 1986. ↑

131. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма// Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. C.61-272. ↑

132. SomtartW. Der Bourgeois. Munchen; Leipzig, 1911. 5.70-73, 154-155. ↑

133. Ilbid. 5.217. ↑

134. Ibld. ↑

135. Как писал Ф. Визер, в этом случае "движущая сила экономического сознания людей почти полностью искяючается" (Wieser F.van. Theorie der gesellschaftlichen Wirtschaft. Tubingen, 1924. S.40). ↑

136. Cм.: Маршалл A. Принципы политической экономии. М., 1983. Кн.4, гл.7.↑

137. Все цитаты см.: Wieser Р.тп. Ор. cit. 5.229. ↑

138. Подробнее о теории экономического развития Шумпетера и его концепции экономического субъекта см.: Автономов Д.С. Поиск новых решений: (Модель человека в западной экономической теории 1900-1920-x годов) // Истоки, 1990.Вып.2.С.187-200. ↑

139. Шумпетер Й.А. Теория экономического развития. М., 1982. С.159. ↑

140 Там же. С.174. ↑

141. Там же. С.176, 286. Такая полемически суженная трактовка риска, отделяющая риск от предпринимательства, подверглась впоследствии справедливой критике. В частности, отмечалось, что можно выделить предпринимательский риск, не связанный с риском финансовым (''капиталистическим" то прежде всего риск потери репутации и риск затратить свои усилия и свое время зря. См.: HebertR., Link А. The entrepreneur: Mainstream views and radical critiques. N.Y., 1982. P.83. ↑

142. Шумпетер Й.А. Указ.соч. C.199. ↑

143. Там же. С.188. ↑

144. Там же. С.185. ↑

145. Там же. С.180. ↑

146. Там же. C.182-183. ↑

147. См., напр.: Lectures on Schumpeterian economics / Ed. C.Seide. В., 1984. ↑

148. Knight F. M. Risk, uncertainty, and profit. Chicago, 1921. P.310, 270. ↑

149. Cм.: Lucas Д. On the size distribution of business firms // Bell J. of Econ. 1978. N 2. P.568-523. ↑

150. Исключением являются здесь работы Гарвардского центра по изучению истории предпринимательства, где само предпринимательство трактуется как один из институтов западного общества, т. е. изучаются постоянные общие черты самих перемен. См.: Cole А. Business enterprise in its social setting. Cambridge, 1959. ↑

151. Cм., например: Shackle G-LS. Epistemics and economics. Cambridge, 1972. ↑

152. Mises L., von Human action: A treatise on economics. New Haven, 1949. P.252-254. ↑

153. Kirzner I. Perception, opportunities, and profit: Studies in the theory ofentrepreneurship. Chicago, 1975. P.110. ↑

154. Cм.: HebertR., Link A. Op. cit. 2, P.132. ↑

155. Отсюда попытки их синтеза. См.: Casson М. Tile entrepreneur: An economic theory. Oxford, 1982. ↑

156 Обобщение их см.: Автономов Л. С. Предпринимательская функция .в экономической системе. М.: ИМЭМО АН СССР, 1990. C.32-37. ↑

157. См.: McClelland D.C. The achieving society. Cambridge, 1961. ↑

158. См.: Encyclopedia of entrepreneurship. Englewood Cliffs, 1982. P.43-45. ↑

159. Schultz Т. The value of the ability to deal with disequilibria // .J. Econ. Lit. 1975. N 2.P.827-846. Глубокий анализ теорий человеческого капитала см.: Капелюшников Р. И. Современные буржуазные концепции формирования рабочей силы. М., 1981. ↑

в начало

Главная | Читальня | Cсылки | О проекте | Контакты