Главная  Читальня  Ссылки  О проекте  Контакты 

Джон Бейтс Кларк "Распределение богатства" - Глава XVI. Как измеряется предельная эффективность потребительского богатства

Простейшими условиями, в которых мог бы действовать закон ценности, было бы такое положение, в котором каждый предмет из запаса потребительских благ был способен оказать один вид услуг и лишь тому человеку, который пользуется этим предметом. Предположим, поэтому, сначала, что это действительно так, а впоследствии изменим это предположение, принимая во внимание иные виды услуг, которые способен оказывать в действительности данный предмет.

Из психологии мы знаем, что лицо не может получить в одно и тоже время более одной услуги данного характера. Если в этот момент вы можете оказать ему одну какую-либо услугу, то вы не можете в тот же момент оказать ему вторую услугу, в точности дублирующую первую. При обращении к потребителю с двумя совершенно одинаковыми услугами возникает трудность, сходная с физическим затруднением, испытываемым в том случае, когда пытаются заставить два материальных предмета занять одно и то же пространство одновременно. Две абсолютно одинаковые полезности должны в этом случае найти доступ к одному и тому же участку потребительской чувственности, а это невозможно. Нельзя наслаждаться двумя абсолютно одинаковыми удовольствиями вместе, они должны чередоваться, если вообще хотят получить от них наслаждение.

Если бы какой-либо предмет способен был оказывать только одну услугу, то в таком случае в пределах данного периода времени первый экземпляр его обладал бы положительной полезностью, а второй отрицательной. Каждый экземпляр после первого был бы уже излишним, и обладатель старался бы отделаться от него. Имея платье определенного вида, он не имел бы непосредственной нужды в другом, сделанном из того же материала и того же фасона. Если бы он обладал подобным платьем и вынужден был им вдруг воспользоваться, и если бы он не мог найти ему какого-либо второстепенного применения, то любой бродяга мог бы получить его безвозмездно.

При таких условиях для этого предмета отсутствует кривая полезности. Линия, выражающая полезность последовательных экземпляров этого предмета, обнаружит крутое падение от точки, указывающей положительное количество, к точке, указывающей отрицательное. Пусть положительные полезности измеряются вверх от линии GH, а отрицательные полезности, обычно называемые бесполезностями, измеряются вниз от этой линии. Линия, спускающаяся из Л к линии GH, измеряет величину услуги, оказываемой потребителю одним экземпляром предмета А, а линия, восходящая от А' к линии GH, измеряет бесполезность второго ее приращения. Аналогичным образом линии, исходящие из В, С, D, Е и F, измеряют полезность первых приращений этих вещей, а линии, восходящие из В', С', Е' и F', измеряют бесполезность вторых приращений. Кривая, нисходящая через А, В, С, В, Е и F, является единственной кривой полезности для данного случая. Она иллюстрирует уменьшение размеров различных полезностей, расположенных в определенной последовательности. Линия от каждой из этих букв до горизонтальной линии GH измеряет значение каждой отдельной услуги, являющейся единственной услугой данного вида, получаемой человеком.

Здесь перед нами первичный закон ценности. Из ряда совершенно одинаковых полезностей первая измеряется положительной величиной, а все последующие - отрицательными. Эти негативные величины далее растут по мере того, как увеличивается число одинаковых полезностей: второе излишнее А мешает несколько больше, а третье является значительно более досадной помехой. То же самое относится и к последующим экземплярам В, С, и т. д.

Мы можем, однако, нередко получить от предмета вторичные услуги, используя их в направлении, настолько отличном от услуг, оказанных ими первоначально, что становится возможным одновременное использование двух одинаковых предметов. Случай с буханками хлеба, приведенный профессором Бем-Баверком, может служить здесь примером. Часть хлеба используется здесь в пищу его владельцем, а остаток идет на корм его собаки.

Психологическое затруднение, возникающее в связи с невозможностью оказать две одинаковые услуги одному и тому же потребителю одновременно, мы обходим здесь путем введения второго одушевленного существа, четвероногого потребителя, о котором заботится человек.

Мы можем обычно получить от предмета вторичную услугу, отказавшись от ограничения времени, в течение которого они должны быть оказаны. Можно, например, иметь обстановку, украшения, экипажи и проч. в городском доме и аналогичные предметы в деревенской усадьбе. Собственник в этом случае пользовался бы двумя группами предметов поочередно, причем действительная полезность одной группы заключалась бы в сбережении расходов на перевозку другой. Во всех аналогичных случаях второй экземпляр предмета фактически отличается от первого. В коммерческом смысле это может быть тог же предмет, но это иное потребительское благо. Он обращается к другой потребности и может иметь известную ценность для лица, которое уже пользуется первым экземпляром предмета.

Если мы предположим, что наш предмет оказывает только одну услугу, то мы не исказим принципа, на котором базируется ценность, и выиграем в простоте изложения. Делая подобное предположение, мы упускаем из виду вспомогательные услуги, которые могут нередко быть оказаны предметом, мы забываем, что булка в примере Бем-Баверка может накормить собаку так же, как и человека. Здесь мы физически разделяем полезности, которые рынок в действительности оценивает в отдельности. Основной факт, который мы должны иметь в виду относительно подобных изолированных полезностей, это то, что мы можем в данный момент использовать только одну из них, так как вторая лишена всякой ценности. Рисунок, таким образом, показывает, какую роль играют предметы в определении рыночных цен, - именно лишь те, которые указаны на диаграмме буквой F. Каждый предмет, скажем, стоит доллар. Если все они, за исключением F, приносят потребителю излишки или "ренты", то они не на границе потребления, и вы можете требовать за них несколько больше, чем обычно, не теряя данного покупателя; но если вы повысите цену последнего предмета, находящегося в пределах его покупательной способности, он откажется от покупки. А, В, С, D и Е в данном случае не являются ценообразующими предметами.

Итак, каким образом эти предметы получают свою рыночную ценность. Где-то в обществе должен быть, очевидно, пункт, в котором продажа этих предметов прекратится, если цена повысится по сравнению с существующей. В действительности этих пунктов имеется несколько. Существуют люди, на шкале потребления которых Е, например, является предельным предметом. Цена Е установлена на уровне, при котором люди могут купить это Е, так как их покупки необходимы для того, чтобы запас разошелся полностью. Существуют, с другой стороны, другие люди, для которых, прицельным предметом является D, и существуют такие, для которых предельными являются соответственно С, В и А. Для каждого предмета, рассматриваемого в отдельности, существует группа покупателей, которая прекратит покупку этого предмета в случае его подорожания; и эта группа людей, поэтому, является общественным классом, определяющим пену для этого товара. Именно для того, чтобы обеспечить себе этот класс покупателей, производители товара устанавливают его цену на данном уровне. Теперь свяжем эти предметы вместе в различных комбинациях и станем продавать целые связки. Пусть одна комбинация содержит все полезности; вторая пусть содержит А, В, С, D, Е; третья -А, В, С и D; четвертая - А, В и С и пятая-A и B. Пусть А останется само по себе и может быть получено самостоятельно. Какое влияние оказывает этот процесс связывания полезностей на закон ценности? Не даст ли продажа А, В, С, D и Е в одной связке с F этим предметам власть над ценами, которой они раньше не обладали? Отнюдь нет. F по-прежнему является единственным ценообразователем для покупающих его людей. Человек, шкала потребления которого уже содержала все эти предметы, в том числе и F, купит все их, как он делал и раньше, и из них всех только F величиной своей полезности будет влиять на определение ценностей.

Если F' подорожает, то этот покупатель не купит связки предметов, содержащих F: он купит только ту связку, которая содержит другие предметы, и теперь уже Е будет предметом, приобретаемым как последняя покупка. Все люди в его экономическом положении поступят таким же образом, и спрос на комбинации предметов, оканчивающиеся Е, будет ускорен, в то время как спрос на комбинации с F в дополнение к другим предметам - замедлен. Производство приспособится к изменившемуся спросу. В результате появится больше комбинаций без F и меньше с F. В конечном счете, результат будет совершенно тот же, как если бы каждый предмет продавался в отдельности. Повышение цены F заставило людей, для которых F было предельным предметом, прекратить его покупку. Возвращение цены F к ее прежнему уровню заставило бы их возобновить свои покупки. Цена F в сущности приспосабливается к полезности, которой обладает этот предмет на шкале потребностей этой группы людей.

Цена Е регулируется аналогичным образом, но это регулирование осуществляется другой группой покупателей. Существует группа людей, для которых предельным предметом является Е, и повышение цены его заставило бы членов этой группы отказаться от его покупки. Они это и делают указанным уже путем, переставая брать комбинации предметов, включающие Е, и покупая взамен комбинации, включающие D как наименее необходимый или предельный предмет. Восстановите прежнюю цену Е, и эта группа потребителей возобновит свои обычные покупки содержащей его комбинации. Эта группа, таким образом, является единственной, оценка которой устанавливает рыночную ценность Е. Другая группа лиц аналогичным образом устанавливает цену D, поскольку последнее является их предельным предметом. Короче говоря, для каждого предмета одна группа лиц занимает стратегическую позицию в том пункте экономической организации, где определяются ценности. Оценки, которые члены этой труппы могут давать полезностям других предметов, не оказывают непосредственного влияния на ценности [Полное исследование ценности заставило бы, конечно, отметить многие моменты, которые мы здесь опускаем. Один из них, в частности, заключается в том, что повышение цены какого-либо предмета в этом списке заставило бы покупателей первой упомянутой группы, при неизменности их денежных доходов, прекратить покупки F. Спрос на предельные предметы каждой группы покупателей, таким образом, прекращается всякий раз, когда предметы, которые не являются предельными, дорожают. Далее, когда повышение цены как F, так и какого-либо другого предмета, выталкивает F из списка покупок, какой-либо другой предмет - скажем G - может давать его место. В этом, однако, нет ничего такого, что требовало бы изменения положения, утверждаемого нами здесь, - а именно - что каждая группа покупателей имеет свой предельный предмет, что полезность этого предмета для них оказывает непосредственное влияние на определение его цены и что полезность для этих лиц других вещей не оказывает прямого влияния на ценности.].

Теперь мы можем посмотреть, как в действительности устанавливаются ценности. Каждый предмет, за исключением предметов самого плохого и элементарного вида, представляет смесь различных полезностей и может оказать различные неодинаковые услуги одновременно. Предмет этот требуется или покупается только ради этих услуг. Полезность, как мы говорили, - и это надо подчеркнуть со всей силой - вот все, с чем считается рынок при установлении ценности. Коммерческая сделка имеет свой способ измерять значение каждой специфической услуги, могущей быть оказанной пред-мегом, и определять ее ценности так, чтобы она отражала эти оценки. В каждом подобном предмете имеется предельная полезность, и только она одна и учитывается при определении цены этого товара. Каждый товар, за исключением самых дешевых и худших, какие только могут быть произведены, представляет в сущности подобную связку оказывающих услуги элементов, как мы только что изложили. Предельный элемент в связке оказывает непосредственное влияние на цены, но другие элементы не оказывают никакого влияния.

Пусть, например. А, В, С, D, Е и F изобр